Обсуждая вопрос имябожия часто путаются в самом предмете.
Имя Божие можно рассматривать как исходящую от Бога и достигающую нас сущность Божию, которая может быть открыта только Самим Богом лишь избранным (как это описано в Книге Бытия или в Евангельском повествовании о фаворском свете). В таком понимании значения Имени Божия, как указано в Актах Константинопольского Собора 1351 г., «оно налагается не меньше и на божественную энергию».
Но Имя Божие можно рассматривать и с «человеческой» стороны, как материальную субстанцию из букв и звуков, доступных пониманию каждого человека и являющуюся, собственно, не ИМЕНЕМ (в рассматриваемом нами смысле), а, скорее, НАЗВАНИЕМ.
Имябожники, в сущности, утверждают, что название Бога есть Бог. Хоть сами они могут, если это им нужно, отрекаться от такой трактовки, но, при случае, вновь к ней возвращаться.
Свою критику постановления Правительствующего Синода они строят на балансировании между двумя этими понятиями: когда надо защищаться, они отступают и заявляют, что: «Выражаясь ‘Имя Божие Сам Бог’, я разумел не звуки и буквы, а идею Божию, свойства и действа Божии, качества природы Божией» (схимонах Иларион). Когда им надо нападать и пропагандировать главное в своем учении, они заявляют прямо противоположное: «Самым звукам и буквам Имени Божия присуща благодать Божия» (Антоний Булатович). Как раз камнем преткновения в спорах об имябожии являются приведенные слова Антония Булатовича.
Конечно, одно дело, когда имя «Иисус» относится к обычному человеку, другое — когда отнесено ко Второму Лицу св. Троицы. Но и тогда имя наполняется нами содержанием нашего знания о Боге и это не всегда Истинный наш Господь, поскольку представление и понимание у разных людей разные. Но в то, что уже в самих буквах и звуках этого имени содержится естество Божие, поверить невозможно.
Имябожники часто верно рассуждают об имени Божием, но до того момента, пока не произнесут свою сакраментальную фразу: «Имя Божие есть Сам Бог», причем, с присущим им особым, буквальным, пониманием этой фразы. Но такого буквального понимания нет ни в одной из цитат Писания и св. отцов, ими приводимых, — доказать, что в цитатах речь идет именно о таком буквальном понимании, невозможно. Именно это, БУКВАЛЬНОЕ понимание слов «Имя Божие есть сам Бог», и есть изобретенный имябожниками новый догмат.
Члены Правительствующего Синода вполне ясно изложили православное понимание Имени Божьего на примере разбора слов о. Иоанна Кронштадтского: «Вчитавшись же в слова о. Иоанна, всякий может убедиться, что о. Иоанн говорит только о том свойственном нашему сознанию явлении, что мы при молитве, при произношении Имени Божия в сердце (в частности, при молитве Иисусовой) не отделяем в своем сознании Его Самого от произносимого Имени, Имя и Сам Бог в молитве для нас тождественны. О. Иоанн советует и не отделять их, не стараться при молитве представлять Бога отдельно от Имени и вне его. И этот совет для молитвенника вполне необходим и понятен: если мы, так сказать, заключим Бога в Имя Его, нами устно или только мысленно в сердце произносимое, мы освободимся от опасности придавать Богу, при обращении к Нему, какой-нибудь чувственный образ, от чего предостерегают все законоположители невидимой брани. Имя Божие во время молитвы для нас и должно как бы сливаться, отождествляться с Богом до нераздельности».
Буквальное понимание фразы «Имя Божие есть Сам Бог», противоречит тому, что Господь Свое естество открывает по Своему благоволению, и таких случаев описано — один в Ветхом Завете, и один — в Новом. Имябожники верят, что могут своими человеческими силами призывать и содержать в себе естество Божие, что, в сущности, делает ненужными и Сам Искупительный Подвиг, и основанную Господом Церковь. Отсюда происходит также и их агрессивная настроенность к тем, кто не разделяет этого учения.
+ Митрополит Агафангел