Как говорят Отцы, крайности с той и с другой стороны равно вредны… (Мы должны) идти царским путем, удаляясь крайностей с обеих сторон.
Св. Иоанн Кассиан, Собеседование II
Православные христиане живут сегодня в одну из самых критических эпох в истории Христианской Церкви. Враг человеческого спасения, диавол, нападает со всех сторон и нередко старается всеми способами сбить верных с пути спасения, указанного Церковью, и даже подчинить себе саму Церковь Христову, несмотря на обетование Спасителя (Мф. 16:18), и превратить истинное Тело Христово в “экуменическую” организацию, подготавливающую пришествие его собственного избранника, Антихриста, великого мiрового правителя последних дней.
Конечно, мы знаем, что эта попытка Сатаны не удастся; Церковь останется Невестой Христовой даже до конца мiра и встретит Жениха Христа при Его Втором Пришествии чистой и неоскверненной прелюбодейным союзом с апостасией века сего. Но перед всеми православными христианами встает главный и самый важный вопрос нашего времени: Церковь останется, но сколь многие из нас еще пребудут в ней, сопротивляясь властным попыткам диавола оторвать нас от нее?
Наши времена все более напоминают времена св. Марка Эфесского (XV в.), когда, казалось, Церковь была почти поглощена нечестивой Унией с латинянами. Более того, наши времена даже хуже и еще более опасны, чем тогда: для тех Уния была действием, навязанным силой извне, а теперь православный народ за долгое время уже подготовлен к принятию “экуменического” поглощения всех церквей и религий десятилетиями пребывания в небрежении, безразличии, обмiрщении и потворстве слабостям, в губительной лжи о том, что “ничто на самом деле не отделяет нас” от всех тех, кто называет себя христианами. Православная Церковь пережила ложную Флорентийскую Унию и даже после нее знала времена внешнего благоденствия и внутреннего духовного расцвета; но после новой ложной Унии, будучи теперь гонимо со всевозрастающей силой, будет ли Православие существовать где-либо, кроме как в катакомбах и в пустыне?
В течение последнего десятилетия, продолжая следовать ужасным “экуменическим” курсом, взятым патриархом Афинагором и его преемником, православные христиане уже подошли опасно близко к полному кораблекрушению. Новейшее “экуменическое” заявление Константинополя, “Фиатирское исповедание” (см. Православное слово. Январь-Февраль 1976), уже делает достаточно очевидным, насколько далеко эта Поместная Церковь – некогда первая среди Православных Церквей в исповедании Христовой истины – удалилась от Православия; этот печальный документ показывает, как близко иерархи Константинополя подошли ныне к тому, чтобы быть поглощенными в инославном “христианстве” Запада, даже до формальной Унии, которая еще только готовится.
Корни сегодняшнего экуменизма в Православных церквах лежат в обновленчестве и модернизме некоторых иерархов двадцатых годов нашего века. В Русской Церкви эти течения породили во-первых, “Живую церковь” – движение, которое при помощи коммунистического режима пыталось низложить Патриарха Тихона и “реформировать” Церковь радикально протестантским образом, а во-вторых – как более “консервативную” преемницу “Живой Церкви” – сергианскую церковную организацию (Московскую патриархию), которая прежде всего подчеркнула политическую сторону примирения с коммунистической идеологией и ее целями (в соответствии с позорной “Декларацией” митр. Сергия 1927 г.) и только недавно вдруг вновь отважилась пуститься в область церковного обновленчества, включающего в себя активное участие в экуменическом движении. В Греческой Церкви ситуация складывалась подобным же образом: когда обновленческий “Всеправославный Собор” 1923 г. с его протестантскими реформами, вдохновленными печально известным патриархом Мелетием Метаксакисом, показал, что он был слишком радикален, чтобы быть принятым православным мiром, то обновленцы удовольствовались навязыванием календарной реформы некоторым не-славянским Церквям.
Широкие движения протеста выступили против реформаторов как в Русской, так и в Греческой Церкви, вызвав глубокие разделения, существующие и доныне в православном мiре. В Русской Церкви сергианство было решительно отвергнуто очень многими епископами и верующими, возглавленными Митр. Иосифом Петроградским; это движение иосифлян позже приобрело некоторые организованные формы и стало известно как “Истинно-Православная Церковь”. История этой нелегальной “Катакомбной” Церкви России до настоящего времени покрыта тайной, но прошедшие несколько лет пролили свет на некоторые поразительные данные их настоящей деятельности, вызывающей жестокие репрессивные меры со стороны советского правительства. Стало известно имя их теперешнего Первоиерарха (Митр. Феодосий), а также имя одного из его десяти или более епископов (Епископ Серафим). В разсеянии Русская Зарубежная Церковь с самого начала сергианства встала на твердую антисергианскую позицию и многократно выражала свою солидарность с Истинно-Православной Церковью России, в то же время отвергая всякое общение с Московской патриархией. Ее бескомпромиссность и стойкий традиционализм в этих и других областях пришлись не по вкусу некоторым русским иерархам Западной Европы и Америки, более склонным к “реформистским” течениям в Православии XX века, и они в разное время отделились от Русской Зарубежной Церкви, создав таким образом нынешнее “юрисдикционное” разнообразие в Русском разсеянии.
В Греции движение протеста по тому же православному инстинкту стало называться “Истинно-Православными Христианами”. С самого начала в 1924 г. (когда была проведена календарная реформа) это движение стало особенно сильным среди простых монахов, священников и мiрян Греции; первым епископом, покинувшим Государственную церковь Греции и присоединившимся к движению ИПХ, стал Митр. Хризостом Флоринский, и сегодня оно продолжает свою вполне независимую жизнь и имеет организацию, в которую входит около четверти всех православных христиан Греции и, возможно, половина или более всех монашествующих. Хотя Истинно-Православные Христиане Греции широко известны как “старостильники”, они стоят за твердый традиционализм как в православной жизни, так и вообще, считая календарный вопрос только первой стадией и краеугольным камнем модернизма и реформизма.
Так как “экуменическая” раковая опухоль все более и более пожирает еще оставшиеся на сегодня здоровыми члены Православных церквей, самые чувствительные члены “официальных” православных юрисдикций обнаруживают усилившуюся симпатию к делу и к представителям антиэкуменических, антиреформистских Церквей России, Греции и разсеяния. Некоторые, видя, что “официальные” юрисдикции теперь неизменно следуют антиправославному курсу, покинули их как тонущие корабли и присоединились к Истинно-Православным Христианам; другие, еще надеясь на восстановление православного курса в мiровом православии, думают, что теперь достаточно выражать симпатии к ИПХ или смело протестовать против “реформистской” идеологии, господствующей в официальных юрисдикциях. За десять лет антиэкуменические послания Митр. Филарета, Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, вызвали отклик во многих Православных церквах, даже если “официальным” ответом на них было, главным образом, молчание и враждебность.
Сегодня, более чем когда-либо за 50 лет борьбы за сохранение православных традиций в век апостасии, голос истинного и бескомпромиссного Православия мог бы быть услышан по всему мiру и оказал бы глубокое воздействие на будущий курс Православных церквей. В самом деле, возможно, уже слишком поздно предотвратить обновленческий “Восьмой Вселенский Собор” и “вселенское” объединение (Унию), которое является его целью; но, тем не менее, одну или более из Поместных церквей еще можно убедить сойти с этого гибельного пути, ведущего к конечной ликвидации (как православных) тех юрисдикций, которые последуют по нему до конца; и в любом случае отдельные люди и целые общины могут, конечно, быть спасены от этого пути, уже не говоря о тех инославных, которые еще могут найти свой путь в спасительную ограду истинной Церкви Христовой.
Поэтому принципиально важно, чтобы этот голос был действительно голосом истинного, то есть святоотеческого Православия. К несчастью, иногда случается, особенно в пылу спора, что здоровые по существу православные позиции утрируются с одной стороны, и неправильно понимаются с другой, и поэтому у некоторых создается совершенно обманчивое впечатление, что дело истинного Православия сегодня – это род “экстремизма”, вид реакции “справа” на господствующий “левый” курс, принятый теперь лидерами “официальных” Православных церквей. Такой политический взгляд на нынешнюю борьбу за истинное Православие совершенно ложен. Напротив, эта борьба среди своих наиболее лучших на сегодня представителей – будь то в России, Греции или разсеянии – приняла вид возврата на святоотеческий путь умеренности, середины между крайностями, то есть того, что Святые Отцы называют ЦАРСКИМ ПУТЕМ.
Учение об этом “царском пути” изложено, например, в десятом из Духовных поучений св. аввы Дорофея, где он особенно цитирует Книгу Второзакония: “Да не уклонишися ни на десно, ни на лево, но путем царским ходи” (Втор. 5:32; 17:11) и св. Василий Великий говорит: “прав сердцем тот, чей помысел не уклоняется ни в излишество, ни в недостаток, но направляется только к середине добродетели”. Однако наиболее ясно это учение выражено великим Православным Отцом V в. Св. Иоанном Кассианом, перед которым стояла задача, подобная стоящей перед нами сегодня: представить чистое учение Восточных Отцов западным людям, духовно незрелым и еще не понимающим глубины и тонкости восточного духовного учения и поэтому склонным впадать в крайности или нерадения, или сверх-строгости, применяя его на практике. Св. Кассиан излагает православное учение о царском пути в своем Собеседовании о “рассуждении”, оцененном св. Иоанном Лествичником (ступень 4:105) за его “прекрасное и весьма высокое любомудрие”:
“Итак, всею силою и со всем тщанием мы должны стараться смирением приобрести себе благий дар рассудительности, которая может сохранить нас невредимыми от чрезмерности с обеих сторон. Ибо, как говорят Отцы, крайности с той и с другой стороны равно вредны, – и излишество поста, и пресыщение чрева, чрезмерность бдения и продолжительность сна и прочие излишества”. Рассуждение “научает человека идти царским путем, удаляясь крайностей с обеих сторон: с правой стороны не попускает ему обольщаться чрезмерным воздержанием, с левой увлекаться к нерадению и расслаблению”. И искушение ” с правой стороны” более опасно, чем с “левой”: ” неумеренное воздержание вреднее пресыщения; потому что, при содействии раскаяния, можно от последнего перейти к правильному рассуждению, а от первого нельзя” (т. е. для человека, гордящегося своими добродетелями, закрыт путь к покаянному смирению, которым можно спастись).
Собеседование II, гл. 16, 2, 17
Применяя это учение к нашей собственной ситуации, мы можем сказать, что “царский путь” истинного Православия сегодня – это середина между крайностями экуменизма, реформизма с одной стороны и “ревности не по разуму” (Рим. 10:2) – с другой. Истинное Православие не идет “в ногу со временем”, с одной стороны, и не делает “строгость” или “правильность” или “каноничность” (в хорошем смысле) оправданием фарисейского самодовольства, исключительности и недоверия – с другой. Эта истинно-православная умеренность не должна быть смешиваема с пустой теплохладностью, или безразличием, или с каким-либо видом компромисса между политическими крайностями. Сегодня воздух настолько пропитан духом “реформирования”, что все те, чьи взгляды покрылись налетом “духа времени”, будут считать истинно-православную умеренность почти “фанатизмом”; но тот, кто относится к этому вопросу серьезно и ко всему подходит с точки зрения святоотеческого учения, найдет царский путь в удалении от всякого вида экстремизма. Однако, в наши дни нет православного учителя, являющего собой пример здоровой и усердной православной умеренности, такого как почивший Архиеп. Джорданнвилльский Аверкий; его многочисленные статьи и проповеди дышат свежим духом истинно-православного зилотства, без всякого отклонения “на десно” или “на лево”, и с постоянным подчеркиванием духовной стороны истинного Православия (см. особенно его статью: Святая ревность // Православное слово. май-июнь, 1975).
Русская Зарубежная Церковь по Промыслу Божию была помещена в самое благоприятное положение для сохранения “царского пути” среди такого беспорядка в Православии XX в. Живя в изгнании и бедности в мiре, не понявшем страдания ее народа, она сосредоточилась на неизменном сохранении веры, объединяющей ее народ, и, что совершенно естественно, она признала себя чуждой всей экуменической идеологии, основанной на религиозном безразличии и самодовольстве, материальном изобилии и бездушном интернационализме. С другой стороны, она была сохранена от впадения в экстремизм “справа” (такой как, например, заявление о безблагодатности таинств МП) своей живой осведомленностью о том, что сергианская церковь в России не свободна; конечно, она может не иметь общения с таким телом, управляемым атеистами, но точные определения его статуса лучше оставить до будущего свободного русского церковного собора. Если здесь это кажется “логическим противоречием” (“если вы не отрицаете ее таинства, почему же вы с ней не имеете общения?”), то это проблема лишь для рационалистов; те, кто подходит к церковным вопросам сердцем так же хорошо, как головой, не сомневаются встать на эту позицию, которая является завещанием, преданным Русской Церкви Разсеяния ее мудрым Первоиерархом Митрополитом Анастасием (+ 1965).
Оставаясь на свободе, Русская Зарубежная Церковь считает одной из своих важных обязанностей выражать свою солидарность и полное общение с катакомбной Истинно-Православной Церковью России, чье существование полностью игнорируется и даже отрицается “официальным” православием. Когда окончится, если Богу будет угодно, ужасное испытание Русской Церкви и русского народа, другие Православные Церкви смогут лучше понять ситуацию в Русской Церкви; до тех пор, возможно, все, на что можно надеяться, – так это то, чтобы свободные Православные Церкви никогда не подвергали сомнению право Русской Зарубежной Церкви на существование или отрицали благодатность ее Таинств. Почти все они уже долгое время находились с ней в общении (до тех пор, пока ее неучастие в экуменическом движении не изолировало ее и не сделалось упреком другим церквам, особенно в последнее десятилетие) и вплоть до сего дня сопротивлялись (по крайней мере, пассивно) политически инспирированным попыткам МП объявить Русскую Зарубежную Церковь “раскольнической” и “неканонической”.
Недавно Русская Зарубежная Церковь тоже оказала поддержку и признала Истинно-Православных Христиан Греции, чье положение также было долгое время чрезвычайно трудным и неправильно понятым. В Греции первый натиск на Церковь (календарная реформа) был не так смертелен, как “Декларация” митр. Сергия в России, и по этой причине богословскому сознанию православного греческого народа понадобилось больше времени для того, чтобы увидеть ее совершенно антихристианскую сущность. Затем нескольким греческим епископам хватило смелости присоединиться к старостильному движению (тогда как, напротив, число не-сергианских епископов в начале было больше, чем весь епископат Греческой Церкви). И только недавно старостильное движение получило возможность стать хоть немного “интеллектуально приличным”, так как к нему присоединяется все больше и больше людей с высшим образованием. Долгие годы старостильники терпели гонения, иногда совершенно неистовые, со стороны государства и официальной церкви, и доныне остаются в презрении у “извращенного” и совершенно не признавшего их “официального” мiрового православия. К несчастью, внутренние разногласия и разделения продолжают ослаблять дело старостильников и им недостает единого общего голоса, чтобы выразить свое стояние за Святоотеческое Православие. Тем не менее, нельзя отрицать православность их позиции по существу, и можно только приветствовать ее здравые проявления.
Усиливающееся в последние годы стремление к достижению общего единства в деле Истинного Православия по всему мiру, будь то в Катакомбной Русской Церкви, Греческой Старостильной Церкви или Русской Зарубежной Церкви, побудило некоторых задуматься об условиях создания “единого фронта” исповеднических Церквей для противостояния экуменическому движению, поглотившему “официальное” православие. Однако, в нынешних условиях достичь этого будет трудно; и в любом случае это является “политическим” взглядом на ситуацию, видящим значение миссии Истинного Православия в очень внешнем виде. В полном объеме истинно-православный протест против “экуменического православия”, против усредненного теплохладного православия эпохи апостасии еще должен открыться, прежде всего в России. Ведь не может быть, чтобы свидетельство стольких мучеников, исповедников и поборников Истинного Православия в XX в. было напрасно. Да сохранит Бог Своих зилотов на царском пути Истинного Православия верными Ему и Его Святой Церкви до конца века!
Источник: «Православное слово», № 70 (сентябрь-октябрь),
Калифорния, 1976 г.