Выслушивайте братьев ваших и судите
справедливо как брата с братом… Не
различайте лиц на суде, как малого, так и
великого выслушивайте; не бойтесь лица
человеческого, ибо суд – дело Божие
(Втор. I, 16, 17).
Церковные Соборы и Предстоятели Православных Церквей за историю христианства издавали много документов. Некоторые из них явились судьбоносными декларациями в жизни и благоустройстве Поместных Православных Церквей; юбилейные даты издания этих документов может отмечать воинствующая Церковь Христова как торжество православной мысли. Я назову только два таких документа: это – вторая половина 15-го правила Двукратного Собора; это Указ за № 362 святого Патриарха Тихона.
Но были документы, хотя и издаваемые от имени Церкви, но которые чёрным пятном позора ложатся на страницы истории. Это печальная и несчастная Декларация митрополита Сергия (Страгородского); это, на мой взгляд, цитируемый ниже документ Синода РПЦз (МП).
19 августа/1 сентября 2009 года, Архиерейский Синод РПЦз (МП) издал и направил Митрополиту Нью-Йоркскому и Восточноамериканскому Агафангелу, Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей, Архиепископу Таврическому и Одесскому, «Определение» следующего содержания:
«Определение Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей.
19 авг./1 сентября 2009 года Архиерейский Синод РПЦЗ – слушали:
Дело запрещённого в служении епископа Агафангела Одесского и Таврического.
Обстоятельства сего дела: 6/19 апреля 2007 года Указом Архиерейского Синода РПЦЗ за № 1135-7/90-4, епископ Агафангел был запрещён в священнослужении за невыполнение условий постановленных Архиерейским Синодом в декабре 2006 года.
Непосредственно после подписания Акта о каноническом общении Московского Патриархата и РПЦЗ 4/17 мая 2007 года, епископ Агафангел вместе со своими клириками отделился от канонического общения с РПЦЗ заявив, что они, вместе с присоединившимися к ним клириками из некоторых других епархий РПЦЗ, являют собой подлинную РПЦЗ.
С тех пор епископ Агафангел, будучи под запрещением, незаконно поставил новых «епископов» и священников и продолжает литургисать.
Поскольку епископ Агафангел вместе со своими клириками ушёл в раскол, то Архиерейский Синод РПЦЗ заявляет, что всякий бунт против законной власти есть проявление любоначалия. Так же и самовольный выход епископа из-под власти своего митрополита и Архиерейского Собора определяется святыми правилами, как похищение власти. Поэтому инициатор бунта, и последовавшие за ним клирики и миряне, совершают тяжкий грех пренебрежения к богоустановленному порядку, ибо они отделяются от Церкви.
Правило 14-е Константинопольского Двукратного Собора гласит: «Аще который епископ, поставляя предлогом вину своего митрополита, прежде соборного рассмотрения, отступит от общения с ним, и не будет возносить имя его, по обычаю, в Божественном тайнодействии: о таковом святый Собор определил: да будет низложен, аще токмо обличен будет, яко отступил от своего митрополита и сотворил раскол. Ибо каждый должен ведать свою меру и ниже пресвитер пренебрегает своего Митрополита (см. также прав. 13 и 15 того же Собора: 4 Всел. Собора 18-е, Свв. Апостолов 31-е и др)».
На основании вышеизложенного и того, что епископ Агафангел продолжил служение в запрещённом состоянии, Архиерейский Синод РПЦЗ определяет:
1. Лишить епископа Агафангела священного сана по соответствующим статьям Канонических правил:
28, 31, 33 Святых Апостолов
18-го 4 Вселенского Собора
17-го 6 Вселенского Собора
14-го Двукратного Собора
29-го Карфагенского Поместного Собора.
2. Предоставить ответчику епископу Агафангелу 4-х недельный срок для покаяния или обжалования сего определения.
3. Признать все священнодействия, хиротонии и рукоположения совершённые епископом Агафангелом с момента его запрещения –недействительными.
4. О вышеизложенном письменно сообщить ответчику – епископу Агафангелу.
Митрополит Илларион
Председатель Архиерейского Синода
Архиепископ Кирилл
Секретарь Архиерейского Синода
20 авг./2 сентября 2009 г.
№ 11 – 35 –
Мы не станем рассматривать прошлое судебных систем антихристианских государств в их жестокой, но безплодной, борьбе с Христовой Церковью – от приговоров римских судов первых столетий от Р. Х., до большевицких «троек» и советских нарсудов недалёкого прошлого, хотя последние правовые системы очень тесно соприкасались с так называемыми «церковными», и их приговоры являлись завершением, антиканонических прещений узурпаторов церковной власти в Православной Российской Церкви, когда большинству «запрещённых» митрополитом Сергием (Страгородским) Архиереям, выносились расстрельные приговоры. Но мы не можем забыть свидетельства мартирологов как вырывались языки, отсекались руки, как ослеплялись, изгонялись, заключались и анафематствовались по приговорам еретических разбойничьих соборов исповедники и ревнители Святого Православия.
История Церкви не можем забыть, так и не состоявшегося покаяния иерархией МП соучастия в преступной антиканонической системе раннего «сергианства», которая продолжается и поныне, с его хулой, ложью, клеветой, кощунством, местью, нарушением элементарных канонических и юридических норм Церковного Права.
История Церкви не можем забыть как в угоду богоборческой власти «запрещались» и «лишались» епископства и священства исповедники Российского Православия, маститые Иерархи и скромные пастыри нашей Святой Церкви, в Катакомбах и в Изгнании, не склонившие свои главы за чечевичную похлёбку перед коммунистическим Ваалом, и за тридцать сребреников не предавшие Церковь Российскую в пленение
атеистическому государству совместно с новоявленными иудами. Но заметим: Российская Катакомбная Церковь и Русская Православная Церковь Заграницей никогда не уподоблялась своим гонителям, не налагала канонических прещений на чужих рабов, находящихся вне её церковной ограды.
И здесь, в связи с тем, что нынешнее «церковное правосудие» Московской Патриархии продолжает оставаться на традиционных позициях канонических нарушений нас, прежде всего, интересует вопрос, имел ли право Архиерейский Синод РПЦз (МП) лишать священного сана Митрополита Агафангела и, на каком каноническом основании, этот Архиерейский Синод именует себя Синодом РПЦЗ? Кем в действительности, являются судьи Митрополита Агафангела, его клира и мирян? Являются ли они иерархами Русской Православной Церкви Заграницей, или они иерархи уже «Русской Православной Церкви заграницей Московской Патриархии», уния с которой представлена как восстановление полноты канонического общения Российского Православия?
Всему православному миру известно событие, происшедшее 4/17 мая 2007 года в Москве, когда в храме Христа Спасителя – прошла промульгация, т. е. заключение церковной унии между РПЦ МП и частью РПЦЗ.
Подписание Акта о каноническом общении завершилось совместным служением Божественной литургии, во время которой патриарх Алексий II (Редигер) и митрополит Лавр (Шкурла), совместно с иерархами с обеих сторон, причастились от единой евхаристической Чаши, провозгласив предварительно: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы».
С этого момента, как вожделенно хотелось авторам этого проекта, будто бы, должна была перестать существовать историческая Русская Зарубежная Церковь, которая утратила свою независимость, и отныне, становилась автономной частью в юрисдикции Московской патриархии и которая, согласно вероисповедному единомыслию, возглашённому у евхаристической Чаши, приняла и экклезиологию МП – сергианство и экуменизм, как главные экклезиологические и догматические ереси, с дополнительным багажом других канонических нарушений.
Согласно догматическим принципам, «Соединение (разобщённых Церквей, их областей, или частей, прот. В.А.) возможно только на основании одной единой догматики (…), ибо догматика – это основа, скелет, на котором держится всё Тело Церкви. Отнимите эту
крепкую, цельную догматику, и Церковь перестанет быть Церковью.
Наличие же двух различных догматических принципов в одной и той же Церкви, или же какой-то компромисс из двух противоположных догматических принципов – это безсмыслица, которая будет стоить Церкви разрушением ея» [Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. 1994. С. 10].
Однако полной ликвидации РПЦЗ, чего определённым силам усиленно хотелось, по воле Божией, не произошло. Епископ Агафангел, совместно с единомысленным ему клиром, монашествующими и мирянами, не признал унии с еретичествующими иерархами МП, остался в составе исторической Зарубежной Церкви, т. е. никуда не уходил, а епископы, во главе с митрополитом уклонились в унию. Перефразируя известные слова можно сказать: «Они были нашими, но вышли от нас».
Подобные прецеденты уже были в истории Православной Церкви. На ренегатском Флорентийском соборе 1439 года, епископат Константинопольской Церкви предал Православие и принял римско-латинские (римо-католические) догматы. И только один Иерарх – св. Марк Эфесский, не подписавший соборные постановления, остался православным, разорвал каноническое и евхаристическое общение с униатами, «и не расколом пресёк единство Церкви, но потщился охранити Церковь от раскола и разделения» (Правила Православной Церкви. Т.II. С.-Петербург, 1912. С. 307 — 308). Св. Марк никуда не уходил, он остался в Константинопольской Церкви, а епископат во главе с патриархом отпали в унию.
Проследим историю этой унии, тем более, как говорится, история, обернувшаяся трагедией, обычно, повторяется в виде фарса. В апреле 1438 года была образована комиссия из представителей от православных и римско-латинян (римо-католиков), которой было поручено выяснить пункты расхождения, исследовать их и наметить путь к заключению унии.
Переговоры проходили не совсем гладко и православные не соглашались в вопросах по латинских догматам. О безплодности этих диспутов св. Марк писал: «Говорить это, казалось, петь глухим ушам, или кипятить камень, или сеять на камне, или писать на воде, или другое подобное, что говорится в пословицах в отношении невозможного» (Амвросий (Погодин), архим. Указ. соч. С. 174).
И тем не менее, отдельные члены православной делегации высказались в пользу принятия латинских догматов, искали modus unionis и «начали вырабатывать некоторые формулы, благодаря которым соединились бы с ними, представляющие известный компромисс (…) как бы некий сапог, на ту и другую ногу» (Там же. С. 220).
Ревнители же Православия пошли за св. Марком… «Но не сильные мира сего объединились вокруг него. Епископат, возглавляемый патриархом Митрофаном, а потом патриархом Григорием Мамой, — был в руках униатов; мы не слышим ни одного имени епископа среди сторонников св. Марка Эфесского, ни одного высокопоставленного лица, будь то при дворе императора или патриарха. Но воинство св. Марка – многочисленно: это – монахи, прежде всего, монахи Афона, это – пресвитеры, часто сельские и неизвестные, о которых в
источниках говорится «некий пресвитер», это – диаконы, это – «малые мира сего». (Там же. С. 322).
Св. Марка не сломили ни гонения, ни заточение в крепости Мундрос, ни тяжёлая раковая болезнь. «Итак, братие, бегите от них и от общения с ними; ибо они – «лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующиеся во Апостолы Христовы… Блюдитеся от злых делателей, блюдитеся от сечения» (Там же. С. 338).
В письме Кир Феофану он писал: «Итак, бегите и вы, братие, от общения с теми, с кем не должно его иметь, и поминовения тех, кого не достоит (литургически) поминать» (Там же. С. 357) «…ибо это означает смешать то, что не может быть смешенным; но им подобает быть совершенно в разделении с нами до тех пор, пока Бог не дарует исправление и мир Своей Церкви» (Там же. С. 370).
В данном случае Константинопольский Патриархат пошёл на компромисс с римско-латинянами (римо-католиками) и принял латинские вероучения, но запомним и главное: «В Ферраре главным мотивом почти всех греков был – политический…» (Там же. С. 17).
Как это близко к нашему времени!
Прошло более ста лет и новая уния всколыхнула жизнь Православной Церкви, которая получила наименование Брестской. Как и Флорентийская, эта уния имела политическую подоплёку. «Будучи вернейшим средством ассимиляции, ополячивания православного населения Речи Посполитой, она должна была укрепить политическую основу Люблинской унии» (Оксиюк И. Ф. Уния. Исторический очерк. С. 9), — т.е. политического союза 1569 года, объединившего Польшу и Литву в Речь Посполитую. Епископов к унии вела не убеждённость в истине, — утверждает исследователь этого периода истории Церкви, — не идейно-религиозные мотивы, а озабоченность, чтобы за ними были оставлены их кафедры, сёла и поместья, места в сенате и сейме, уравнение в правах с латинскими епископами, «честолюбие и жажда выгод» (Коялович М. Литовская церковная уния. Т. I. СПб., 1859. С. 89).
В отличие от Ферраро-Флорентийской унии, которая велась посредством богословских диспутов, «Подготовка Православной Церкви в Польше к унии с Римом велась в обстановке секретности, соблюдаемой как епископами, так и правительством» (Оксиюк. Указ. соч. С. 11);
«вопрос об унии обсуждался не на очередных соборах епископов, на которых присутствовали клир и миряне, а на тайных, «покутных» (т.е. «по углам») соборищах» (Там же. С. 12).
Ещё до собора, который должен был решить вопрос об унии, митрополит Михаил (Рогоза) и епископы Владимирский, Луцкий и Пинский с Кобринским архимандритом Ионой (Гоголем), подписали послание папы, выразив этим согласие принять унию, а в декабре 1595 года епископы Ипатий (Поцей) и Кирилл (Терлецкий) на аудиенции у папы Климента VIII полностью предали Православие. В июне 1595 года покровитель Православия, князь Константин Острожский, в своём воззвании писал: «… В нынешнии времена злохитрыми кознями лукавого диавола сами главные начальники нашей истинной веры, прельстившись славой мiра сего и помрачившись тьмою славстолюбия, наши мнимые пастыри, митрополит с епископами… тайно согласились между собою, окаянные… отторгнуть благочестивых христиан здешней области без их ведома и вринуть с собою в погибель, как и самые сокровенные писания их объявляют. Узнав достоверно о таких отступниках и явных предателях Церкви Христовой, извещаю о них всех вас, как возлюбленную о Христе братию, и хочу вместе с вами стоять заодно против врагов нашего спасения, чтобы с Божиею помощию и вашим ревностным старанием они сами впали в те сети, которые скрытно на нас готовили… Какая нам может быть от них польза? Вместо того, чтобы быть светом мiру, они сделались тьмою и соблазном для всех»
(Митрополит Московский Макарий (Булгаков). История Русской
Церкви. Т. 9. СПб., 1879. С. 584, 585).
Подведём итог: Брестская «Уния была делом епископов, действовавших в отрыве от церковного народа, без его свободного и соборного согласия и совета… Вместе с тем, эти униатские епископы своё подчинение римской власти и юрисдикции считали «соединением Церквей». А потому противление народа рассматривали как каноническое своеволие и мятеж… Православные, напротив, видели в этом непослушании и в этой неизбежной антииерархической борьбе только исполнение своего христианского долга, долга верности и веры. Борьба против унии и была прежде всего проявлением соборного сознания церковного народа» (Фроловский. Указ. соч. С. 38)), — т.е. его соборной рецепции.
Теперь обратим внимание как развивалась подготовка к Московской унии; с какими противоречиями и нарушениями она прошла, как менялись, даже соборные, мнения иерархии РПЦЗ.
18 февраля/2 марта 2000 года Архиерейский Синод РПЦЗ в своём Обращении к русскому православному народу отметил: «Теперь окончательно подтверждается, даже устами первоиерарха МП,
Алексия II, и представителей Отдела внешних церковных сношений МП, что они не хотят объединения с нами на предложенной позиции Истины. Они предпочитают решить отмеченные разности и вопрос об истории Русской Церкви просто устранением Зарубежной Церкви, сокрушением её. Другими словами, нынешнее руководство МП предпочитает продолжить политику митрополита Сергия – только в новой форме, на новом этапе» (Назаров Михаил. Диалог РПЦЗ и МП: «Соединение может быть только в Истине». М., 2004. С. 287). Подписали это Обращение, кроме приснопамятного Митрополита Виталия, архиепископы Лавр, Марк, Илларион, епископы Кирилл, Митрофан, Амвросий, Гавриил и Михаил.
В Обращении Архиерейского Собора РПЦЗ к своей пастве 16/29 октября 2001 года те же иерархи отметили: «Московский собор 2000-го года, когда подымался вопрос об экуменизме, показал, что эта проблема остаётся в силе, так как почти весь епископат проголосовал за дальнейшее участие в экуменизме, несмотря на то, что народ и духовенство противятся этому». (…) «Хотя нет уже прежней богоборческой советской власти, и можно было бы предположить, что сергианство так же ушло вместе с создателями его, но на самом деле не совсем так. Можно часто слышать голоса среди епископата
Московской Патриархии в защиту декларации митрополита Сергия (Страгородского), называющие её мудрым решением, тогда как это была капитуляция перед безбожной властью. Декларацию нужно осудить, чтобы не было прецедента, потому что, не дай Бог, снова наступят гонения, то могут снова к ней прибегнуть, как в какой-то мере к мудрому решению» (Там же. С. 299). Это был голос свободной Зарубежной Церкви!
Главное на что указывала в 1927 году Заграничная часть Всероссийской Церкви в своём отношении к порабощённой части Церкви в России, что «впредь до восстановления нормальных отношений с Россией и до освобождения нашей Церкви от гонений безбожной советской власти, заграничная часть нашей Церкви должна управляться сама, согласно священным канонам, определениям Священного Собора Всероссийской Поместной Православной Церкви 1917 — 18 гг. и постановлению Святейшего Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920 года, при помощи Архиерейского Синода и Собора епископов» (Там же. С. 136). Свободному объединительному Собору Российской Церкви её Зарубежная часть, при объединении, должна была предоставить и отчёт о своей деятельности за пройденные ею годы.
Изменения в государственном устройстве в России на первый взгляд, действительно, произошли. Это был уход с политической арены КПСС, прекращение гонений на Церковь, канонизации Новомучеников; эти изменения, как бы заявили о том, что богоборческая власть в Отечестве ушла на погост истории, и, вот теперь, наступило время объединения двух частей Российской Церкви…, хотя никто не говорил о её третьей части – Катакомбной…
Однако трезвые люди, не опьянённые эйфорией паломнических путешествий в Отечество, а живущие в нём понимали, что происходит далеко не то, что выдавалось за действительность. Богоборческое государство лишь перестроилось; не была проведена люстрация бывших партийных чиновников, среди которых было немало гонителей Церкви; не была проведена и Церковью люстрация патриархийных чиновников, сотрудничавших с силовыми ведомствами государства; на Красной площади остался не только прах главного гонителя Церкви и русского народа, но его единомышленников; в различных юбилейных торжествах, посвящённых памятным датам советского периода, стали принимать участие высшие иерархи РПЦ МП; Московская патриархия, из прислужницы режиму, стала превращаться в соработника государства, с внедрением в его ведомства идеологизированного Православия, заявив о себе, как о неперестроечнной наследнице советской системы, за что ей стали передавать в пользование осквернённые, некогда, властью храмы, монастыри и разрешили золотить купола…
Подчеркнём: богоборческое государство лишь, перестроилось. Поэтому, объединение двух частей – МП и РПЦЗ, а надо и третьей – Катакомбной, т.е. трёх частей Российской Церкви, хотя и стало на повестку дня, но проводить его надо было не ускоренным процессом, а только деяниями Всероссийского Поместного Собора, на котором должны были быть рассмотрены важнейшие разномыслия – сергианство и экуменизм, за духами которых в Московскую патриархию вошли другие, злейшие духи (Мф. 12, 45).
Выше мы уже говорили о политической подоплёке Флорентийской и Брестской уний. А была ли подобная подоплёка в рассматриваемой, теперь уже Московской унии? Оказывается была. Это — желание определённых кругов утраты свободного голоса в российском рассеянии. Властные структуры и администрацию МП привлекало и имущество РПЦЗ, храмы, монастыри и её святыни, часть из которых уже была захвачена. Это – наконец, вожделенный конец Белого Движения и его исторического наследия; это – размывание свободного православного богословия, способного противостоять еретическому экуменическому лжебогословию. Всё это подогревалось визитами в Дальнее Зарубежье высших чиновников Российской Федерации, встречи с иерархами РПЦЗ; это и встречи иерархии и духовенства РПЦЗ в далёком, но становившемся близким Отечестве, с духовенством МП и её Предтоятелем, первосвятительской харизмы которого никогда не признавала Русская Зарубежная Церковь.
Потом началась работа двухсторонних Комиссий, которые должны были выяснить, как некогда в Ферраре, пункты расхождения. Автору этих строк, согласно Указу Архиерейского Собора, за № 11-35-07 пришлось быть членом этой богословской комиссии РПЦЗ.
УКАЗ
Архиерейского Собора
Русской Православной Церкви Заграницей
Его высокоблагословению, Протоиерею Валерию Алексееву.
2 / 15 декабря 2003 г. имели суждение: о составе комиссии по переговорам со встречной комиссией Московского Патриархата.
Постановили: Включить в состав комиссии и Ваше благословение…
О чём посылается Вам сей указ.
Епископ Гавриил,
Секретарь Архиерейского Синода.
3 / 16 января 2004 г.
Я цитирую этот указ для того, чтоб показать, что я присутствовал на нескольких встречах, слышал и видел всё происходившее, о чём докладывал епископу Агафангелу как своему архиерею, что вызывало раздражение архиеп. Марка. Замечу, что в подписании каких-либо документов участия я не принимал, но мне, по воле Божией, пришлось быть свидетелем происходившего позора.
Нельзя не отметить, что переговоры шли гладко. Снова, как некогда, в Ферраре, «пели глухим ушам», «кипятили камни», «писали на воде» и «сеяли на камнях». А главное – абсолютная секретность переговорного процесса, о содержании которого ничего не знал
верующий народ РПЦЗ, который имел право на рецепцию.
Как некогда в Бресте переговоры проходили «покутно», без последующей широкой информации и процесс пошёл по пути, продуманном и спланированном политтехнологами и администрацией Московской патриархии. В эти дни епископ Агафангел писал: «Предлагаю работу комиссий сделать доступной для всех членов нашей Церкви. Тем более, что наш Собор не принимал решений о каких-то мерах секретности в переговорах с МП».
Синодалы, однако, отступили от резолюций Пастырского совещания в Наяке, 4-го Всезарубежного Собора в Сан-Франциско и последующего Архиерейского Собора РПЦЗ 2006 года. Их очень торопили…
Так кого же следует предать Церковному суду? Если бы, скажем, епископ Агафангел со своей паствой вошёл в общение с МП, а иерархия РПЦЗ осталась верной, не только исторической традиции, но и не приняла еретические теории и доктрины, открыто проповедуемые в Московской патриархии, епископа Агафангела можно было бы лишить сана, разумеется приговором Архиерейского Собора РПЦЗ. Но получилось всё наоборот. Епископ Агафангел остался верен своей архиерейской присяге и не «расколом пресёк единство Церкви, но потщился сохранить Церковь от расколов и разделений», а синодальные архиереи исповедали единомыслие в прикосновении к ереси и стали подсудными иерархами перед своей совестью и перед святыми канонами.
В чём же еретичество иерархии Московской Патриархии, о котором и написано и сказано много, и, как говорится, умеющий читать, пусть читает, а имеющий уши, – да слышит. Напомним только главное. В июне 1993 года состоялось Седьмое Совещание полного состава Международной Смешанной Комиссии богословского диалога православных и папистов в Баламанде, около города Триполи в северном Ливане, в Православной богословской школе прп. Иоанна Дамаскина при Священном Патриаршем монастыре Божией Матери Баламандской. В тексте, принятом полным составом, утверждается: «Католики и православные… снова объявляют себя Сестрами-Церквами (& 12) и взаимно признают друг друга как Сёстры-Церкви» (& 14) [Митрополит Оропосский и Филийский Киприан. Православие и Экуменизм. Фили, Аттика, 1998. С. 39].
От Московской патриархии этот документ, такой же позорный как документы Флорентийского и Брестского соборов подписал игумен Нестор (Иляев). Исходя из этого «сестрического богословия», неоднократному сослужению с папистами патриархийные иерархи уже не придают значения преступления против Святых Канонов. Они уже, по сути, одна «церковь», пока ещё не скрепившая своё единство у единой евхаристической Чаши. Думается, что до вселенского позора отступников от Православия, осталось совсем немного времени…
Как существует, обычно, в порочной практике, судебные системы, нарушающие правовые нормы, используют в своих незаконных обвинениях и решениях статьи кодексов, которые, не соответствуют действительности. Московская патриархия и примкнувшая к ней часть РПЦЗ, ставшая РПЦз (МП), идут также по пути правовой фальсификации.
Обратим внимание на канонические правила, которыми оперируют синодальные судьи. Митрополит Агафангел обвиняется по следующим каноническим правилам:
Свв. Апостолов 28-е. Заметим, «Это правило предполагает правильный судебный процесс в отношении духовного лица, совершившего какое-либо преступление, а именно: для епископов – перед судом собора (Ап. Прав. 12, 13 и 31). [Правила. Т. I. С. 89]. Но, на то время, епископ Агафангел никакого «преступления» не совершил. Он, как св. Марк Эфесский, как православные Иерархи Брестского Собора, отложившиеся от папистского латинства, отложился от ренегатов, исповедавших перед святой Чашей ереси сергианства, папизма и экуменизма. И его судил не соборный, а синодальный суд (sic!)
Св. апостолов 31-е. Это правило «подвергает извержению каждого пресвитера, который откажет в послушании своему законному епископу и отделится от него» (Там же. С. 95). Заметим, это правило не относится к епископу, а клирики, юрисдикции епископа Агафангела, были, как раз, в его послушании.
Св. апостолов 33-е. Это правило «подтверждает необходимость представительной (рекомендательной) граматы со стороны подлежащего епископа для каждого духовного лица, приезжающего из чужой епархии» (Там же. С. 97). Как видно это правило не имеет никакого отношения к обвинениям против епископа Агафангела.
IV Всел. Собора 18-е. «В правиле на первом месте значится заговор, затем сговор, как преступления, за которые клирики или монахи, если уличены в них будут, подлежат извержению» (Там же. С. 97). Это правило имеет в виду заговор или сговор некоторых клириков или монашествующих, строящих ковы епископам. Однако оно не имеет никакого отношения к обвинению Епископа Агафангела, который не совершил никакого заговора, а синодалы, наоборот, заговор против РПЦЗ совершили, скрывая от верующих весь ход работы богословских комиссий.
VI Вселенского Собора 17-е. Это правило «предписывает, чтобы клирик, принадлежащий по своему рукоположению к данной епархии, не смел переходить на службу в другую епархию, без согласия и увольнительной граматы своего епископа» (Там же. С. 488). Как видно, и здесь, полнейшая фальсификация св. канонов.
29-е правило Карфагенского Поместного Собора. «В данном карфагенском правиле речь идёт об обыкновенном церковном суде первой инстанции, осудившем епископа или другого члена клира…» (Там же. С. 488). Действительно, судом первой инстанции в судебном процессе против епископа, может быть архиерейский синод, который обязан пригласить обвиняемого на своё заседание. Однако о таком синодальном суде, ничего не известно. Указанное выше заявление о том, что 6/19 апреля 2007 года Указом Архиерейского Синода РПЦЗ за № 1135-7/90-4, епископ Агафангел был запрещён в
священнослужении за не выполнение условий постановленных Архиерейским Синодом в декабре 2006 года не соответствуют действительности.
13-е правило Двукратного Собора. Это правило касается не епископов, а «безпокойных пресвитеров», которые отступают от общения со своим епископом, посеяв «семена еретических плевел» и «разсекают тело Христово». Таковые должны быть лишены «всякия священническия чести» (Там же. С. 307, 308).
Как видно, и это правило не может отнестись к обвинительному заключению. Епископ Агафангел не пресвитер, а архиерей; он не сеял еретические плевелы, которые уже посеяны в Московской Патриархии и плоды которых приняли синодалы РПЦЗ, и от которых он отмежевался.
14-е и первая часть 15-го правила Двукратного Собора взаимосходятся на том, что епископ не имеет права «поставляя вину своего митрополита, прежде соборного рассмотрения, отступить от общения с ним, и не будет возносити имя его в божественном тайноденствии», и таковой «да будет низложен» (Там же. С. 307). Но правило подчёркивает, что подобное прещение налагается только на тех, кто учиняет раскол «под предлогом некоторых обвинений», а не под действительностью совершённого предстоятелем канонического преступления. Во второй своей части это правило как раз и даёт санкцию на отделение от предстоятеля, ограждение от него, если предстоятель становится причастным к ереси. Таковые епископы «не токмо не подлежит положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным» (Там же. С. 308). Таким образом создаётся впечатление, что составители синодального обвинения вообще не читали этих канонических правил!
На сентябрьском Синоде, был утверждён Акт об объединении, но
отметим, утверждён незаконно. «Не соответствует действительности
сообщение, что «окончательное утверждение текста Акта, как и детали проведения его торжественного подписания, поручается Архиерейскому
Синоду. (…) Поэтому текст сообщения о завершении Архиерейского Собора РПЦЗ от 19 мая 2006 года, размещённый на официальном сайте нашего
Синода, вызывает, по меньшей мере, недоумение – ведь он, помимо выше изложенного, по существу противоречит принятой и утверждённой Резолюции IV Всезарубежного Собора», — писал епископ Агафангел.
Тем не менее, беззаконие совершилось. В связи с этим участники Чрезвычайного епархиального собрания Одесской и Запорожской епархий обратились к Первоиерарху, митрополиту Лавру: «С великой скорбью узнали мы о том, что Архиерейский Синод 7 сентября принял решение о вхождении в состав Московской Патриархии, утвердив на своём заседании «Акт о каноническом общении». Тем самым наш Синод перечеркнул все прежние документы (признал их «яко не бывшими») многочисленных наших Соборов и Синодов, в которых выражалась надежда на то, что руководство Московской Патриархии откажется от сергианства и участия в экуменическом движении и этим устранит причины разделения в Русской Церкви. Напротив, войдя в состав МП, мы сами делаемся причастны этим грехам, поскольку не посчитали их препятствием для единства. (…) Синод не принял во внимание то, что ему Собором не были даны полномочия утверждать этот Акт. Синод не счёл нужным посчитаться с Резолюцией IV Всезарубежного Собора и вообще с теми многочисленными чадами РПЦЗ, которые не против объединения с МП, но только объединения на основе Истины, но никак не компромисса. (…) С искренней сердечной болью, в надежде, что Господь в последний момент всё же удержит нашу Церковь от непоправимого шага, мы вынуждены, до окончательного разъяснения вопроса, воздержаться от возношения Вашего имени на богослужениях. Хотим подчеркнуть, что это не есть разрыв отношений, — к этому действию нас подвигает пример прекративших поминовение св. Патриарха Тихона, после принятия им ошибочного решения о
введении нового календаря; пример не принявших декларации 1927 года, но и не отвергавших митр. Сергия (Страгородского) как заместителя Местоблюстителя, а также ближайший пример сербского архимандрита Иустина (Поповича), прекратившего поминовение своего Патриарха в знак неприятия проводимой тем экуменической политики, но в то же время остававшегося в Сербской Церкви».
Так стал ли Предстоятель, именно Митрополит Лавр и единомысленные ему синодальные архиереи причастны к ереси? Мог ли, на то время, епископ Агафангел оградиться от Митрополита? Напомним, экуменизм был признан Архиерейским Собором ересью ересей: «…тем, иже не различают истиннаго священства и Таинств Церкви от еретичечских, но учат, яко крещение и евхаристия еретиков довлеет для спасения, и тем, иже имут общение с сими еретиками или способствуют им или защищают их новую ересь экуменизма, мнящее братскую любовь и единение разрозненных христиан быти, анафема» («Православная Русь». Джорданвилл, США, 1984, № 10. С. 3). Московская патриархия полностью проигнорировала «умоляющий глас» синодалов выйти из «Всемирного совета церквей», и Архиерейский Синод, во главе со своим Предстоятелем, молча принял все ереси, уже принятые Московской патриархией через литургическое единомыслие вероисповедания. А это – «сестрическое богословие», признание монофизитских обществ «восточными православными церквами».
В завершение хотелоь бы рассказать о совсем не церковной, а скорей, лукавой акции, которую попытались осуществить синодальные архиереи, почти накануне подписания Московской унии.
Выше мы уже говорили о том, что епископ Агафангел со своим клиром и паствой обратились к Митрополиту Лавру с уведомлением о том, что они прекращают возносить его имя, не разрывая с ним общения, в надежде, что Предстоятель переоценит свою деятельность, поймёт какую угрозу представляет уния с МП. Так прошло несколько месяцев. Прещений на епископа Агафангела не последовало. Ему был единомыслен епископ Даниил; епископ Гавриил (Чемодаков), в кулуарах IV Всезарубежного Собора стоял также на позициях неприсоединения. Епископ Агафангел прибыв в Синод, принёс свои извинения, и имя Предстоятеля снова стали возносить на богослужениях в Одесской и Запорожской епархиях. Заметим, что до промольгации унии оставалось немногим больше двух недель. И вот, в Одессу, прибывает епископ Михаил (Донсков) с определённой миссией. Он участвует в совместной Божественной литургии в Свято-Михайловском храме Одессы. Епископ Агафангел в служении не запрещён. Миссия же Преосвященного Михаила имеет две тайные цели. Синодалы прекрасно понимали безкомпромисную позицию епископа Агафангела. Было решено срочно выдворить его из Одессы в Южную Америку, на Бразильскую кафедру. Указ о его переводе лежит в портфеле епископа Михаила. Но там, про запас, лежит и другой указ. В случае, если бы епископ Агафангел не принял указ о перемещении, в силу вступил указ о его запрещении, как неподчинившемуся высшей церковной власти. Кроме того, автору этих строк, епископ Михаил предложил, в случае отъезда епископа Агафангела, пребывать епархиальным Благочинным, с последующим переходом после подписания унии, в Одесскую митрополию автономной Украинской Православной Церкви, юрисдикции МП. Я отклонил это предложение, а епископ Агафангел принял указ о своём назначении на Бразильскую кафедру и заверил, что когда уладит епархиальные дела в Одессе, отбудет в Бразилию (и он бы, конечно, отбыл на новую кафедру, если бы уния не состоялась).
Лукавое деяние хотя и не прошло, но, однако, лёгло позором на нарушителей Канонического Права Православной Церкви.Указ, изданный задним числом, уже еретичесвующих иерархов, не имеет силы, как не имели силы прещения Флорентийского и Брестского «соборов» на исповедников Святого Православия, и сделало Синод РПЦз (МП) похожим на судище Синедриона.
Промольгация унии 17 мая в Москве подвела черту под учинением смуты синодальными архиереями. Вирусы ересей, которыми «заболела» и приблизилась к смерти администрация Московской Патриархии, внедрились и в её автономную «зарубежную область», ведущие к экклезиологическому и сотериологическому болезненным кризисам.