«По ватаге атаман, по овцам пастух».
Святейший Патриарх Иов.
Заметим сразу: если о теории tabula rasa, т. е. о теории «чистого стола» неизвестно широкому читателю, то постараемся сразу внести ясность в наше заглавие.
8 марта 1930 года в «Bahrischer Kurier» была опубликована статья бенедиктинц Хризостома Бауера, в которой последователь аббата из Монте-Кассино писал: «Большевизм умерщвляет священников, оскверняет храмы и святыни, разрушает монастыри. Но не в том ли как раз заключается религиозная миссия антирелигиозного большевизма, что она обрекает на исчезновение носителей схизматической мысли, то есть делает tabula rasa («чистый стол»), и этим даёт возможность к духовному воссозданию России» (1).
Я думаю, ни один аналитик, внимательно всматривавшийся в процесс вдовства Московской патриархии, от кончины патриарха Алексия II (Редигера), до молниеносного Архиерейского, а затем и Поместного Собора, не сомневался, кто станет первоиерархом РПЦ МП. Был обычный (ну, немножко необычный) для Московской патриархии очередной Поместный Собор по выборам патриарха. Если, к примеру, во время избрания патриарха Пимена (Извекова) от мирян на Соборе присутствовали только старосты (ктиторы) кафедральных соборов, то теперь соборянами стала «церковная», но далеко не воцерковлённая околоцерковная элита.
Пиар-акции диакона «всея Руси» Андрея Кураева, епархиальные собрания с подбором «делегатов», верноподданические заявления чиновников Отдела внешних церковных связей, цицероновские речи архиереев дальне-
Ближнего зарубежья, «альтернативные» кандидаты на патриаршество, такие как митрополит Калужский и Боровской Климент (Капалин) и митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев) были только фоном, на котором выписывались узоры безальтернативного патриаршества. Всё произошло как и было задумано. В наше время, когда политтехнологи по «всенародным» выборам глав государств достигли кульминации своего мастерства, неудивительно, что Московская патриархия (не могу сказать, РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ), приняла и для себя эти технологии. На тихий, «вопиющий в соборной пустыни глас» одного из соборян, что следовало бы избирать патриарха жеребьёвкой, был дан безпрецедентный фарисейский ответ: «Те, кто настаивает на выборах патриарха жеребьёвкой, склоняются к монофизитству. В процедуре собора реализуется Халкидонский догмат о Богочеловеческой природе Церкви : — Бог и человек. Налицо – противоречивая модель согласования воли Божией с волей человеческой. Прежде чем перейти к соборности, человек должен пройти этап демократического (выделено мной, прот. В. А.) согласования своих интересов с другими людьми…».
Итак, можно резюмировать: Всероссийский Поместный Собор, — согласно утверждению автора вышепреведенной цитаты, — избравший в 1918 году
Святейшим Патриархом Московским и всея Руси св. Тихона впал в монофизитскую ересь, и все соборяне стали монофизитами, но, как надо полагать, не теми монофизитами, которых ныне Московская патриархия называет «восточными православными», а, наверно, какими-то, другими!
Однако главное, что нас интересует, это не столько уже состоявшееся, сколько грядущее, которое может превратить РУССКУЮ
ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ или: в «официальное православие», или «политическое православие», или «полицейское православие», или, что ещё хуже, – в «папистско-экуменическое православие восточного обряда».
Прежде всего, что мы видим в перспективе взаимоотношений между МП и Государственной властью Российской Федерации, которые предлагаются, не как должно бы, согласно Конституции, дистанцинироваться как
отделение Церкви от Государства, а как симфония с Государством уже, увы, не православном, а только имеющем православные традиции, и которое как «локомотив истории», по мнению многих политологов, стремительно набирает ход к неототалитаризму. Вот тебе, бабушка, кто-то уже говорит, — и Юрьев день!
Я думаю, что во взаимоотношениях между Чистым переулком и Кремлём не состоится практика византийской симфонии. Для того, чтоб Российскому Президенту стать «внешним епископом» (выражение Константина
Великого), или «общим епископом» (выражение историка Евсевия), созывать соборы, председательствовать на них, издавать эдикты, стать центром церковного единства – centrum unitatis, надо стать «Базилевсом», т.е. императором, а для этого надо возродить империю, что в перспективе просматривается очень туманно, хотя настальгия по великодержавной государственности образцов советских периодов, присутствует в умах ряда чиновников и утративших власть партийцев.
Не подходит здесь и практика симфонии Святой Руси. Собинным другом Президенту патриарх не станет; не получит он и титула «Великого
Государя»; не состоится и «Богоизбранная и Богомудрая двоица». Совремённое Руководство России – не тишайший Алексей Михайлович, а патриарх Кирилл – не «благоговеннейший и преподобный» Патриарх Никон, который, всё же, был не менеджером, а молитвенником, не катался на горных лыжах и, сменив подрясник на спортивный костюм, не выгуливал породистых овчарок.
Картина живописца XIX века Александра Литовченко «Царь Алексей
Михайлович и Никон, архиепископ Новгородский, у гроба чудотворца Филиппа, митрополита Московского», извлечённая ныне, будто на заказ из запасников Третьяковской галереи и выставленная для обозрения, думается, не иллюстрирует нынешней симфонии властей. Здесь большую востребованность приобретает «икона» вождя советского народа с блаженной Матрёнушкой Московской, из храма в Петербургской епархии, возможно, до времени, перенесённая в домашний иконостас сановного почитателя кровагого убийцы.
Ну, и конечно, не сработает здесь теория кипрской этнархии
президентства Макариоса. Ядерный чемоданчик никто не передаст в десницу патриарха Кирилла; достаточно и посоха св. Митрополита Петра, который вложили в его шуию. В 1802 году один из скопцов, «детушка» ересиарха Кондратия Селиванова – Елянский, составил проект переустройства России, по которому все функции государственной власти предполагалось передать в руки скопцов… (2).
Третий Рим будет вырабативать свою собственную симфонию двух
властей, фундамент которой уже заложен. Назовём её симфонией (может, даже, конкордатом?) глобализма с Церковью в отдельно взятом государстве, под лозунгом: глобализация плюс кириллизации всей страны.
Политическому руководству РФ не нужен этнарх, как не нужен и
государственному руководству «Великий Государь»; им нужен послушник, которым с 1927 года является высшая иерархия МП, которая должна лоббировать внутри- и внешне- политические инициативы правящей партии власти и которую уже не надо будет вербовать в тайные секретные осведомители, — она, как часть системы, будет выполнять свои домашние задания, по привычке, «не за страх, а за совесть»; сможет, даже, помазать Главу Государства на президенство Святым Мvром… Горячие головы, опьянённые появившимися успехами, в своё время подумают и об этом. За всё это патриархия может получить право навязать, с одной стороны секуляризованной, а с другой, многоконфессиональной средней и высшей школе, ОПК – основы православной культуры, но, отнюдь, не Закон Божий, в традициях российской духовности. Она сможет манипулировать популистскими проповедями среди рокеров и байкеров, уже появились «народные дружины» и другие организации «православного корпуса», которые станут и «государевыми» и «патриаршими людьми». Патриархия сможет продолжать успешно заниматься бизнесом; сможет, даже, добиться лидерства среди «официальных православных церквей».
Но всё это в допустимых пропорциях. И патриарх Кирилл, хорошо зная историю РПЦ, никогда не дерзнёт повторить ошибку Патриарха Никона в его противостоянии Государю Алексию Михайловичу.
За это Государство поможет бороться патриарху с «альтернативным
православием», как это было, недавно, на Чукотке, и уже ныне, в Суздале. С «неформальными религиозными объединениями» Государство справится само, без посторонней помощи.
Верноподданичество существующей власти патриарх Кирилл уже
завизровал во время своей интронизации. В Алтарь, где шла Божественная литургия, «во святое святых, идеже приникнути святии ангели желают…» (3) и куда без подрясника или рясы не должены заходить священно-служители, пономари, же, облачённые в стихарь, и, как исключение, получившие благословение монахини-старицы в монастырях, из мирян же, только одно Лицо, облечённое высшей самодержавной властью в Государстве и помазанное на эту власть Патриархом, он пригласил Глав РФ, т .е. светских лиц, или «внешних», а заодно и Президента Республики Молдова – по убеждениям марксиста-ленинца, материалиста, коммуниста и атеиста, который, несмотря на идеологические разногласия, отзывался о почившем патриархе Алексие II как о «нашем патриархе» (4), и которого в своём послании Кирилл сердечно поблагодарил за «участие по укреплению канонических норм жизни Православия в Молдове» (5). Этими действиями патриарх открыто нарушил правило 19-е Лаодикийского Собора и правило 69-е VI
Вселенского Собора. Супругу Президента РФ он причастил раньше чем стоявших у амвона монахинь, почти по чину причащения Императрицы.
Можно с должным почтением относиться к первым лицам Государства, но не делать их невольными участниками нарушения Священного Предания Церкви.
Второе, что волнует ревнителей Православия – это модернизм, а иначе – «aggiornamento», или осовременивание, (доктрина, родившаяся на II
Ватиканском Соборе), модернизм, который уже проник в тело Русской Церкви, и который введёт туда за собой ещё более злейших вирусов-духов (Мф. 12, 45). Речь идёт уже не о постепенном, а возможно, окончательном уничтожении русского православного благочестия, русской православной духовной традиции.
Русское православное благочестие на протяжении столетий являлось
могучей религиозной, культурной и нравственной силой Святой Руси, которое было заквашено на литургической и обрядово-общинной жизни и питало её благодатью Духа Святаго.
Начало его уничтожения было положено, когда российские
государственные власти в XVII веке, борясь, как бы, против старообрядческого раскола, а в действительности, своими репрессиями подорвали основы православного благочестия, введя в Церковь полупротестантское управление, «не- ведомое святому Православию и придуманное единственно для его расслаб- ления и растления» (6), открыв «зелёную улицу» масонству, оккультизму, спиритизму и сектантству.
Второй удар по русскому православному благочестию был нанесён
большевицкими правителями, которые в симфонии с иерархами – ренегатами Православия, уничтожили в Русской Церкви дух соборности. Была проведена реформа русского языка, в который была введена приставка «бес-»; был изъят из изучения в школах церковно-славянский язык и сделана попытка убрать его из богослужебной практики Церкви руками раскольников-обновленцев. Была сделана попытка перевести православное богослужение на григорианский папаский календарь. Наконец, невиданные со времён Первенствующей Церкви в Римской империи жестокие физические гонения постигли исповедников церковного благочестия, не склонивших свои выи перед коммунистическим Ваалом и не продавших ему за «чечевичную похлёбку» своё архиерейское и иерейское целомудрие.
Симфония патриархийной власти с властью гонителей Церкви, особенно в период, так называемой «борьбы за мiр во всём мiре», привела к тому, что на богослужениях в православных храмах стали присутствовать еретики, что явилось нарушением Священного Предания Вселенской Церкви.
Не вступив в конце 40-х гг. в Экуменическое движение, патриархия, (вступила в него в 1961-м) тем не менее, пошла на то, что на
Всеправославном Совещании в 1948 году (в подготовительных документах именовавшемся «Вселенским Собором», а в опубликованных документах – всего лишь «Совещанием Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей»), вменила в обязанность в своих храмах в Дальнем Зарубежье совершать богослужение по григорианскому календарю: «Совещание считает обязательным для клириков и мирян следовать стилю той поместной Церкви, в пределах которой они проживают, как одному из обычаев этой Церкви…» (7).
Модернизм постепенно проникает в поры церковного тела. Осторожно русифицируются отдельные богослужебные тексты: «…по благословению митрополита Кирилла (Гундяева) [ныне патриарха, прим. Прот. В.А.] в
кафедральном соборе Смоленска и в некоторых других храмах Смоленской епархии Апостол, Евангелие, паремии и кафизмы уже читаются на совремённом русском языке» (8). Идут не только разговоры о литургической реформе, но по местам, по частному произволу духовенства над Типиконом, из чина Божественной литургии выбрасываются прошения о оглашенных, некоторые ектении, читаются вслух тайные молитвы, сокращаются всенощные бдения. Повсеместно совершается крещение окроплением или обливанием, в нарушение 50-го правила Св. Апостолов. «В этом правиле предпи- сывается совершать крещение посредством троекратного погружениия крещаемого в воду, причём духовное лицо, не совершающее таким образом крещение должно быть извержено из своего сана» (9).
Теперь необходимо поговорить о Ветхом Риме, который всегда желает быть Первым. Третий Рим – Москва, согласно бенедиктинцу Христофору Бауеру, должен стать tabula rasa – «чистым столом», который, образно говоря, хочется накрыть идоложертвенными латинскими явствами для московской вечери.
Кто наблюдал последование интронизации патриарха Кирилла
(Гундяева), тот обратил внимание на присутствие в храме Христа Спасителя на Божественной литургии высших иерархов римско-латинского Вероисповедания не в одних только сутанах, а в облачениях, соответствующих их сану, во время совершения богослужений. На погребении Алексия II, опять же в храме, присутствовали не только высшие иерархи — латиняне, монофизиты, но и представитель ислама.
Таким образом, вопреки и в нарушение канонических правил, с
благословения уже состоявшегося патриарха, в храме присутствовали
еретики, а Апостольское правило говорит следующее: «Епископ, или
пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучён.
Аще же позволит им действовать что- либо, яко служителям церкви: да
будет извержен» (10).
Толкователь правил Никодим Милаш, подчёркивает всю важность
настоящего правила, особенно «когда православное духовное лицо допустит
какого-либо известного еретика служить в церкви и вообще признаёт его
настоящим священнослужителем или церковнослужителем. В таком случае данное духовное лицо становится недостойным священной службы и, по предписанию этого правила, должно быть извержено из священного сана»
(11).
Так кто же такие еретики? Во-первых: слова ересь, еретики – слова, ни в
коей мере не оскорбительные. «Такое отношение (…) не противоречит духу
христианской любви и терпимости, отличающей православную церковь, так
как большая разница – терпеть у себя заблудших в вере, ожидая их
добровольного обращения, или даже настаивая на нём, жить с ними во
внешнем гражданском общении, или вступать с ними без разбора в
религиозное соприкосновение, так как последнее означает, что мы не
только не стараемся об их обращении в православие, но и сами в нём
колеблемся» (12).
Ещё в подзаконный период, т.е. до пришествие в мир Христа Спасителя, в Ветхозаветной Церкви, истинная вера проверялась ревностью к ней, чтоб не
впасть в языческое идолопоклонство, в идолослужение, не уклониться в неправоверие. Но в ещё большей мере ревность в исповедании веры
проявилась в новозаветный период, вследствие появления лжеучителей и
лжеучений, извращающих истинную веру, за которыми всегда стоит отец
лжи – диавол.
Ересь – это не православное вероучение; еретик – не православный, но
ни в коем случае и не «инославный», а «иноверный». Появившаяся
терминология, к примеру как: “инославные”, “восточно-православные”,
«отделившиеся братья” и проч., это уже продукт вероотступнического
толкования Канонических Правил, уступчивости православных в угоду
новому мировому порядку. В Полном православном богословском энцикдопедическом словаре, к примеру, даётся следующее, далеко не православное определение об «инославных исповеданиях»: «К инославным исповеданиям принадлежат христиане не-православного вероисповедания
– как-то: р. – католического, армяно-католического, армяно-
грегорианского, евангелиическо-лю- теранского, евангелическо-аугсбургского, евангелическо-реформатского (…), меннонитов и баптистов» (13).
С этими выводами, а они, заметим, проникли в православную литературу
когда в Русской Православной Церкви конца Синодального периода, уже
сеялись неправославные семена, из которых впоследствии взрасли
плевелы экуменических доктрин, согласен патриархийный сектолог проф. Дворкин: «Инославными называют христианские, как правило, культурообразующие церкви или конфессии, которые при всех своих отклонениях от Истины Православия всё же имеют веру в Святую Троицу,
в Иисуса Христа, Сына Божия, и сохраняют хоть какую-то
генеалогическую преемственность с ранней, неразделённой Церковью. В
самом расширительном смысле, помимо римо-католиков и протестантов, инославными можно назвать и членов внелитургических
постпротестантских традиционных деноминаций и сект, таких как методисты, баптисты и консервативные евангелики» (14).
Митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев), [один из
кандидатов в патриархи], на Архиерейском Соборе РПЦ МП (т.е. с
кафедры собора, прот. В.А.), обозначил, кто такие, на его взгляд, еретики:
«если следовать в истолковании 45 правила за епископом Никодимом (Милашем) и его отсылкой к толкованию I правила Василия Великого, то окажется, что еретики, с которыми воспрещается общая молитва, — это
те, кого мы принимаем в Церковь через крещение. Иными словами, применительно к современой практике (выделено и подчёркнуто мной,
прот. В.А.), — это адвентисты, иеговисты, молокане и приверженцы
новейших сект, в последнее время обыкновенно называемых
тоталитарными» (15).
Каноническое право не знает такого термина как «инославные», а
только «иноверные». «Иноверные» — это еретики, отпадшие от
Кафолической Церкви.
В алфавитном указателе Правил Православной Церкви с комментариями епископа Никодима Милаша под «иноверными» подразумеваются не
только еретики, которых присоединяли через крещение, но и те, которые
имели веру в Св. Троицу и которых присоединяли к Церкви через Мvропомазание (16).
7-е правило I Вселенского Собора утвердило чинопоследование
присоединения к Церкви, возвращающихся из ереси, т. е. «иноверных», —
которые совершали крещение во имя Св. Троицы и Которую они не
отрицали. Все упомянутые еретики после письменного отречения от
ереси и совершения над ними Мvропомазания, присоединялись к Церкви.
Зонара, толкуя 1-е правило св. Василия Великого, пишет: «Еретики суть
все мыслящие несогласно с православною верою, хотя бы давно, хотя бы
недавно были отлучены от Церкви, хотя бы древних, хотя бы новых ересей
они держались. Это учение, противное православной вере, не должно,
впрочем, касаться непременно оснований православного вероучения, дабы
данное лицо считать еретиком – достаточно, чтобы оно погрешало хотя
бы в одном догмате и в силу этого оно уже еретик» (17).
Теперь коснёмся другого вопроса. Почти все без исключения религиозные
общества называют себя «церквами» и, даже, единственными и истинными. Основное значение понятия ЦЕРКОВЬ в Священном Писании Нового Завета
имеет смысл Единого общества уверовавших в Христа людей, основанного
и созданного Им. Отметим, что Ветхозаветный Израиль, исповедающий веру
в Иегову, — тоже назывался обществом (евр. еdah, qahal): (Лев. 8,3; 16,17;
Числ. 15,35; 14,10; 15,15; Пар. 5,6), но Господь даёт понятию общество новое значение – не от еврейского «кагал», а от греческого – «экклесия». И здесь
хорошо подчёркивается неправославный латинский смысл слова
«католический» – т.е. универсальный, и православный смысл, более глубокий – кафолический, — вселенский, но ещё и соборный. Верую…в Соборную Церковь. В римско-латинстве соборности не существует.
Св. Апостол Павел называет Церковь «телом» — (soma) [1 Кор. 12,12]. Уже
само название Церкви «телом» указывает на её единство, ибо два тела
органически между собою связаны быть не могут. Есть только члены тела,
соединённые единством веры. Названия же «церковью» неправославных
религиозных обществ следует воспринимать лишь как официальное название одной из общин народов, исповедующих определённое ересеучение, но ни
в коем случае не как таинственное Тело Христово, Его Богочеловеческий организм, Его Церковь, как носительницу сверхъестественной благодатной жизни, полноты Наполняющего (Еф. 1, 23).
Теперь вернёмся к римско-латинству. В связи с перспективой
сближения Московской патриархии с Ватиканом, появились публикации, которые утверждают, что «Католическая церковь» не еретична, ибо её догматы не осудил ни один Вселенский Собор.
Однако, послушаем, что утверждает Двукратный Собор, 15-е правило
которого предоставляет клирику право отделяться от общения со своим еретичествующим епископом: «…отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осуждённыя святыми соборами и отцами…» (18).
Обратим внимание на последние слова: соборами и отцами. Здесь не
говорится только о Вселенских Соборах, а о Соборах вообще. Здесь говорится и об Отцах, т.е. о тех богословах и иерархах, которые наследовали звание Отцов, и которые осудили какую-либо ересь.
Одним из основополагающих еретических догматов римско-латинства является учение об исхождении Святаго Духа «и от Сына» ( «Филиокве»). Первый Вселенский Собор, ещё задолго до появления этого учения, борясь против арианской ереси, утвердил православный догмат об исхождении Св. Духа: «И в Духа Святаго, Господа Животворящего, иже от Отца
исходящего», а Второй Вселенский Собор запретил вносить изменения в Символ веры. Таким образом, утверждением догмата и нерушимости Симола веры, Церковь поставила преграду менять что-либо в учении и дополнять Символ веры, и любая Поместная Церковь, нарушившая эти определения, становится еретической, уже осуждённой. Частные богословские мнения и теологумены многих Отцов могли касаться, и действительно, касались этого вопроса, даже на протяжении столетий, но они не нарушали соборные постановления. Западная Церковь, проигнорировав их, в еретический «час пик» возвела «Филиокве» в степень догмата и окончательно подтвердила своё падение в ересь.
В отношении же того, что ни один Вселенский Собор не осудил папизм, следует заметить: Вселенские Собры созывались по мере необходимости, при появления нового ересеучения; Если бы учение об исхождении Св. Духа (и от Сына) возникло раньше догматизированного Никео-Цареградского Символа веры, Святая Церковь, безусловно, могла бы созвать Вселенский Собор, рассмотреть это учение и если оно противоречило Евангелию,
осудить его и его последователей.
Римско-латинские ереси появились тогда, когда по данным пунктам
вероучения уже имелись определения Соборов, (в частности об исхождении Св. Духа), а все последующие ереси (о первородном грехе, о чистилище, о непорочном зачатии, о главенстве папы над Церковью и прочие) возникли уже в еретическом обществе, и в созыве Вселенского Собора не было не- обходимости. Будущее папское притязание на «безошибочность» и «главенство» над Церковью, догматизированные на I Ватиканском соборе, в своей основе также, в своё время, пресёк 28-й канон IV Вселенского Собора.
В наше время уже возникают новые, пока ещё не догматизированные
рим- сколатинские ересеучения. «Так, в книге епископа Буго (Bougaud) «Церковь», изданной в 1922 году, Папа приравнивается к Таинству Евхаристии; как в Таинстве Евхаристии присутствует, под покровом хлеба и вина, реально Христос, так и в папе реально присутствует Христос. «В таинстве Евхаристии, — говорит еп. Буго, — имеем так сказать лишь «половину» Иисуса Христа, ибо Он «нем» в Таинстве Евхаристии. Где же искать другую «половину» Иисуса Христа, реально пребывающего в Церкви? – Она в Ватикане: она в Папе. Папа есть второй способ реального присутствия Иисуса Христа в Церкви». Иисус Христос «создал Себе два способа реального присутствия, совершенно различных, оба неизъяснимых и которые, соединённые вместе, образуют полноту его вочеловечения…О, великая тайна двух покрывал, под которыми скрывается Иисус Христос в Своей целости! «Идите к Иисусу глаголющему: идите к Папе». «В этом и состоит тайна христианства: это чудо реального присутствия Воплощения, предложенного и распространённого под двумя покровами. То, что Иисус Христос не положил под одним из этих двух покровов, Он положил под другой; и в полноте можно обладать Им только, если уметь в горячем порыве сердца переходить от Евхаристии к Папе и от Папы к Евхаристии. Вне этих двух тайн, которыя собственно образуют одну тайну, мы имеем лишь уменьшённого Иисуса Христа (Он Сам так установил), который недостаточен для нужд, как отдельных душ, так и общества, который не в состоянии даже Сам Себя защитить». «Тайна веры! Вот слово, которое нужно сказать о Папе после того, как мы сказали его о св. Евхаристии, ибо Папа – «это Иисус Христос, скрытый под покровом и продолжающий через посредство человеческого органа своё общественное служение среди людей». – «Поэтому Церковь, более чуткая чем мы к вещам Божественным, не знает как и говорить про Папу. Никакое выражение не представляется ей слишком сильным для того,
что бы выразить это взаимное проникновение, которое делает из Иисуса Христа и из Папы ея Главу, одновременно видимого и невидимого, и ея единаго Супруга. Она относит к нему всю любовь, которую она питает ко Господу. Она окружает его тем же благоговением.» «О сладость чувств, которыя испытываешь перед Дарохранительницей и у ног Папы», в котором Иисус Христос – «собрал», сконденсировал всю Церковь», и более того: — Он «раньше создал Папу». «Это великая тайна: Церковь есть непрестанное и постоянное творение Папы». «Итак всё исходит от Папы. Он творит Церковь; и в ней и через неё он просвещает и освящает души» (19).
Если эта ересь будет догматизирована, нужно ли созывать для её
осуждения Вселенский Собор?
Блаж. Августин писал, например, по поводу пелагианской ереси:
«Неужели нужно собирать Собор, чтобы обличить столь явную погибель?
Как будто никакая ересь никогда не была осуждена без созвания Собора,
тогда как, напротив, известны весьма немногие ереси, для обличениия
которых открывалась такая необходимость, а многие, и притом большее
число, где являлись, в тех местах и подвергались справедливому обличению,
и уже оттуда давалось это известие всем прочим церквам для
предостережения» (20).
И святые Отцы, такие как Патриархи Фотий и Михаил Келурарий, в своё время, в достаточной мере обличили заблуждения римско-латинян. Когда экспансия папизма на Православие достигала кульминационных моментов, и Соборы, и Отцы, снова возвышали голос обличения. На всю вселенную прозвучал голос исповедника Православия св. Марка Ефесского: «Но если они (латиняне) совершенно отклонились, и притом – в отношении
богословия о Святом Духе, хула на Которого – величайшая из всех опасностей, то ясно, что они еретики, и мы отсекаем их как еретиков».
Осудил латинскую Флорентийскую унию и ересеучения папизма
Собор в храме св. Софии в 1450 (21). В 1848 году Святейшие Патриархи Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, чётко и определённо, сказали своё слово о римско-латинстве. Я не стану приводить здесь слова великих святых Русской Православной Церкви, её Отцов, её богословов, в отношении латинских ересей: они хорощо
известны.
Согласно «Дополнительному Требнику» римско-латиняне принимаются
В Православную Церковь через отречение от еретических заблуждений (22).
Ревнителей, т.е. зилотов Православия, волнует другое. В разные времена Ветхий Рим осуществлял свои различные экспансии по отношению к
Русской Православной Церкви. Были набеги тевтонцев и шляхтичей; были унии; наконец появилась теория «восточного обряда», что является наиболее опасным для Православия, т.е. проникновением в него римско-латинства. Суть его такова. Надо ввести в иерархию Русской Церкви, а желательно, в её Первоиерархию, явных, а если это не удаётся – тайных адептов папизма.
Явные агенты успеха не имели. Хорошо известны миссии монаха Плано-Карпини, Антония Бонубре, Шомберга, иезуита Антония Поссевина.
Тогда была сделана первая попытка внедрить в Русскую Церковь её Первоиерархом – ставленника Рима – униата Исидора, который прибыл на Русь как Митрополит Русской Церкви, возведённый папой Евгением в сан кардинала-пресвитера, облечённый титулом «легата от ребра апостольского».
Однако лжемитрополиту пришлось бежать из Москвы в Рим, где он и умер с титулом «патриарха константинопольского и декана
кардинальской коллегии» (23).
Вторая попытка была сделана Римом в смутное для Руси время,
Самозванец Лжедимитрий, который, вступив в Москву, свергнув Патриарха Иова, назначил без собора святителей «патриархом» архиепископа Рязанского Игнатия, учившегося в своё время, в Риме. После убийства Лжедимитрия, пробыв в заточении в Чудовом монастыре, лишённый святительского сана, он бежал в Литву, где и умер в унии с римско-латинством (24).
Во время большевизма была сделана новая очередная попытка. В
Советскую Россию был направлен глава папской комиссии «Pro Russia» и Восточного Папского Института епископ Мишель д’Эрбиньи с особыми полномочиями. «Мой план сводится к следующему, — писал он: — нужно подготовить избрание русского патриарха из числа епископов, находящихся сейчас на территории России…» (25).
Таким «кандидатом» был намечен православный епископ Варфоломей (Ремов), тайно обращённый в католичество и наречённый папой
епископом, с титулом «Сергиевский». Однако, будучи не только православным архиереем, но и тайным католиком, и тайным агентом НКВД, он был арестован и рсстрелян.
«Необходимо, однако, отметить, что понятие «тайный католик» не предполагает формального разрыва с Православной Церковью: тайный переход в католичество означает негласное принятие духовного лица в
сущем сане в лоно т.н. «Вселенской церкви», то есть в евхаристическое общение и иерархическую связь с римским епископом (папой); при этом продолжается служение в Православной Церкви в прежнем сане и должности с целью постепенного насаждения среди прихожан и, возможно, духовенства симпатий к Западной «Матери-церкви». Ещё в начале XX века папа Пий X разрешил принимать в унию православное духовенство с оставлением их на занимаемых местах при православных храмах, под юрисдикцией православных архиереев и петербургского Синода; на литургии было разрешено не произносить Filioque, не поминать папу, разрешалось молиться за Святейший Синод и т.п. (26).
Проходит время и продолжение следует. Я приведу ещё одну цитату из сборника «Совремённое обновленчество – протестантизм «Восточного
обряда»: «В этой связи представляется весьма правдоподобным сообщение, приведённое католическим изданием «National Catholic Reporter» с ссылкой на книгу «Passion and Resurrection: The Greek Catholic Church in the Soviet Union», согласно которому Ленинградский митрополит Никодим имел инструкции от папы Павла VI о распространении католицизма в России и был тайным католическим епископом, скрывающимся под видом православного архиерея. Согласно сообщению «Радио Ватикан», о. Шиман в журнале иезуитов «Чивильта Католика» утверждает, что митрополит Никодим открыто поддерживал «общество Иисуса», со многими членами которого он имел самые дружеские связи. Так, испанский священник-иезуит Мигель (Михаил) Арранц в 70-е гг. был приглашён митрополитом Никодимом для чтения лекций в Ленинградской Духовной Академии, став первым иезуитом, преподававшим в православном учебном заведении в Советском Союзе. (…) В том же католическом вестнике «Истина и жизнь» (С. 26) приводится весьма характерное воспоминание священника-иезуита Михаила Арранца о том, как по благословению Ленинградского митрополита Никодима М. Арранц служил «литургию восточного обряда» в домовой церкви Никодима в Ленинградской Духовной Академии, причём о. иезуиту «прислуживал будущий владыка Кирилл – тогда он был дьяконом» (как известно, митрополит Смоленский Кирилл (Гундяев) был личным секретарём и ставленником митрополита Никодима, известного своей приверженностью
экуменизму, папизму и обновленчеству) [выделено мной, прот. В.А.]. Митрополит Никодим допускал своего друга священника-иезуита М. Арранца во время его преподавательской деятельности в ЛДА причащаться вместе с
православными клириками («Истина и жизнь». 1995. № 2. С. 27). Добавим к этому, что степень магистра богословия митрополит Никодим получил в 1970 г. за диссертацию о понтификате римского папы Иоанна XXIII, а скончался Никодим скоропостижно в сентябре 1978 г. в Ватикане на аудиенции у новоизбранного папы Иоанна Павла I, в чём нельза не увидеть указание Свыше на то, к чему стремилась душа этого маститого митрополита-экумениста» (27).
Патриархом Московским и всея Руси, по планам Ватикана, но по
промыслу Божию, митрополит Никодим не стал, хотя последовательно к патриаршеству стремился; эту должность занял митрополит Пимен. Но по попущению Божию, патриаршим куколем украсил свою главу нынешний патриарх Кирилл, сотрудник митрополита Никодима и сопричастник иезуита Михаила Арранца. Некоторые считают патриарха Кирилла, по совмкстительству, и кардиналом римской курии, хотя не называют авторитетных источников. Но в наличии источника – какая это уже будет тайна! Явное становится только со временем.
Я не стану сейчас делать прогнозы в отношениях между Ветхим и Третьим Римом. Но ликование папы и его курии по поводу состоявшегося
патриаршества Кирилла, довольно многозначительны. Сейчас возникла новая идея Ватикана, идея «двойного единства». Какие формы она предложит, ревнители Православия увидят и сделают им оценку на основании Священного Писания и Священного Предания Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
Литература и примечания.
1. Совремённое обновленчество – протестантизм «Восточного обряда». М., «Одигитрия», 1996. С. 230.
2.Требник. М., Синодальная типография. С. 82.
3. Плотников, К. История и обличение русского сектантства. Петроград, 1916. С. 47 – 48.
4. В не очень отдалённое от нас время следователь СМЕРШ’а говорил на допросе сыну Генерала Краснова: «… мы тоже имеем церкви, и у нас существуют попы, но они, конечно, прошли нашу школу и они… наши попы!». (Н.Н. Краснов младший. Незабываемое. 1945 – 1956. Сан-Франциско, 1957. С. 58).
5. Здесь имеется в виду воссоздание осенью 2007 года Румынской Автокефальной Православной Церковью (новостильной) Бессарабской митрополии в составе трёх епархий на территории Молдовы и Украины, в котором принял участие епископ МП Пётр (Пэдурару), запрещённый за это Синодом МП. После решения Европейского суда по правам человека Правительство Молдовы предоставило епархиям право регистрации, однако компартия Молдовы в данном конфликте
поддерживает Кишинёвскую Митрополию Московской патриархии.
6. Флоровский, Г. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 420.
7. Деяния Совещания Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви 8 – 18 июля 1948 года. Т. II. М., 1949. С. 433.
8. Совремённое обновленчество… Указ. соч. С. 105.
9. Правила Православной Церкви. Т. I. С.-Петербург, 1911. С. 124.
10. Там же. С. 114.
11. Там же. С. 115.
12. Там же. С. 115.
13. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. I. С. 946 – 947. (Рекомендован к печати Отделом религиозного образования и катехизации МП).
14. Дворкин, А. Сектоведение. Тоталитарные секты. Нижний Новгород, 2002. С. 42.
15. «Православная Москва» № 7, март 1997 года. С. 8.
16. Правила. Т. I. Указ. соч. С. 266.
17. См: Правила… Т. II. Алфавитный указатель… С. 624. Иноверные. I, 233, 266, 268,
561, 587 – 588; II, 511.
18. Правила. Т. II. Указ. соч. С. 369.
19. Зноско-Боровский Митрофан, прот. Православие, Римо-Католичество, Протестантизм и Сектантство. Джорданвилл, Нью-Йорк, 1972. С. 35 – 36.
20. Старый стиль лучше новых двух. Что такое календарная реформа. М., 2004.
21. Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. 1994. С. 363.
22. «Чин како принимати приходящих ко православной церкви от римско-латинского вероисповедания». (Чин молебных пений. Требник дополнительный. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. 1994. С. 377).
23. Тальберг, Н. История Русской Церкви. Джорданвилл, Нью-Йорк, 1959. С. 138 – 140.
24. Там же. С. 310 – 311.
25. Юдин, А. Я готов на любые жертвы. Расстрельное дело архиепископа
Варфоломея (Ремова). «Истина и жизнь». 1996. № 4. С. 34.
26. Николаев, К.Н. Восточный обряд. Париж, 1950. С. 62.
27. Совремённое обновленчество – протестантизм «Восточного обряда». М., «Одигитрия», 1996. С. 227 – 228.