(Шереметев Георгий Александрович) (†29апреля /12мая 1971)
Родился 29 ноября / 11 декабря 1887 г. в аристократической семье. Граф. Учился на филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Принимал участие в первой мировой войне в чине ротмистра. В эмиграции с 1920 г. Эмигрировал в Италию, где прожил 4 года. Затем переехал во Францию. Во время второй мировой войны воевал в автомобильных частях вермахта. Принял священство в лагере Фишбек под Гамбургом (Германия) (1950). В 1952 г. назначен священником русской православной церкви в Лондоне (Великобритания) в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). Настоятель храма при Благовещенской женской обители Лондона. Был духовным наставником будущего епископа Каллиста (Уэра). Скончался 12 мая 1971 г.
Составлено по источникам:
- Православная Русь. — 1971. — N 10. — С. 5-6.
- Корнилов А. А. Духовенство перемещенных лиц: Биографический словарь. — Нижний Новгород, 2002. — С. 45-46.
- Ware Kallistos. Royaume interieur. — Pully: Le sel et la terre, 1993. P. 8.
- Le messager orthodoxe. 1998. N 130. P. 60-62.
Памяти о. протоиерея Георгия Шереметева (+1971)
Игумения Елизавета.
Трудно писать кратко о покойном о. Протоиерее Георгии Шереметеве, настолько то был богато-одаренный Богом человек и притом развивший врученные ему таланты.
Получив широкое, основательное образование — окончив историко-филологичесий факультет в Санкт-Петербургском Университете — он по своему влечению стал воином, поступив в кавалергардский полк. Обучение новобранцев дало ему возможность встретиться с типами разных губерний Матушки-Руси. Его умение обращаться с людьми и подойти к душе вызвало любовь не только среди офицерства, но и среди нижних чинов, которые с благодарностью поднесли ему художественный складень с трогательной надписью на обороте.
Живая вера в Бога, глубокая любовь к Родине, преданность Государю, уверенность в воскресении св. Руси, редкое знание отечественной истории и не только русской, но и европейской литературы делали его интересным и поучнтельным собеседником.
Благородство старинного рода сочеталось в нем с изумительной скромностью и почти детской простотой. Показывал он свои записные книжки, куда еще с юных лет, а потом, будучи веселым блестящим офицером, он вносил все что интересовало или трогало его — уже тогда были там выдержки из Добротолюбия о молитве и духовном совершенствовании.
После смерти нашего священника, в течение 5 лет о. Георгий был нашим духовником, и тогда мы его еще ближе узнали и оценили, как редкого пастыря. О. Георгий любил и умел молиться и вымаливать — тепло, сердечно и искренно. Неизменно доброжелательный, ласково внимательный, радостный, он умел поддержать, утешить, а когда то было необходимо и со строгостью наставить. Безсребренник, он с легкостью мог .отдать нуждающемуся буквально последнее, что имел. При своем аристократическом происхождении, он был, вместе с тем, на редкость скромным, он был всем нам примером смирения и христианской любви. Для него была дорога душа, независимо был ли то человек образованный или невежда, богатый-знатный или простой бедняк, старый или малый, соотечественник или иностранец — к каждому он умел внимательно-чутко подойти и дать то светлое, что не забывается, как не раз выражали люди, даже только раз его случайно встретившие. Прекрасное знание языков давало возможность не только русским, но и иностранцам пользоваться его духовными наставлениями. Сплошь и рядом он для православных иностранцев исполнял требы на их языках, а также занимался переводом на английский язык духовных произведений.
Несмотря на свои старческие немощи и постоянное недомогание, о. Георгий самоотверженно превозмогал их и с усердием совершал богослужения в Обители, посещал больных, умирающих, везде принося с собою умиротворение и утешение. Богослужения, благодаря его молитвенности, музыкальности и прекрасному слуху, проходили в гармонии с монашеским хором. А с каким горячим усердием он поминал! — надо было только видеть его помянник с сотнями сотен имен живых, болящих, скорбящих, в гонениях и ссылках сущих, а также усопших, начиная с царей, воинов, духовенства и по-именно всех .богоборческой властью умученных, друзей, родных и тех, кого он похоронил или заочно отпел.
Последний раз о. Георгий служил в Обители в неделю Торжества Православия. Накануне у него на исповеди перебывало 50 человек, и все были в умилении от его духовных наставлений. Кто мог предвидеть, что это было в последний раз. О. Георгий занемог, был в госпитале и потом 6 недель провел у друзей в деревне, где за ним был прекрасный уход. За несколько дней до Преполовения он вернулся в Лондон. Последнее время он часто повторял, что устал и стар стал, но как то не верилось, что конец его так близок. Он утешался тем, что, несмотря на свои немощи, мог еще сам себя обслуживать, никому не быть в тягость. Он часто мне говорил: “Матушка, не смерть страшна, а трудно умирание!”. И Господь призвал его к Себе быстро и безболезненно.
В Преполовение вечером мы с моей помощницей были у него, и он радовался, что вернулся домой, что успел привести в порядок свои бумаги, вещи и переписку. Прощаясь, сказал: “аще Бог благословит и жив буду, то послужу увас в Воскресенье”. Вышел провожать нас на крыльцо и отечески-любяще благословил нас несколько раз пока мы не скрылись из виду. Прошло не больше 3/4 часа как мы вернулись в Обитель — вдруг телефон: приезжайте о. Георгий скончался. Его нашли мертвым на полу у себя в келии. В день праздника Преполовения Господь призвал к Себе нашего добрейшаго о. Георгия — точно в знак того, что его жизнь на земле переполнилась. 9-ый день совпал с тем праздником, когда Св. Церковь вспоминает знамение честного Креста Господня в Иерусалиме, как знамние, что он честно и праведно донес свой крест до смерти. Мы последние получилиего любящее благословение, и первые удостоились возле его праха вознести молитвы о упокоении его светлой души. На третий день его тело привезли в Обитель для заупокойной литургиии панихиды. Несмотря на будний рабочий день, собралось многобогомольцев, даже и не православных, но сердечно преданных о. Георию. Чувствовалась в храме искренняя скорбь но не мрачная, а светлая и смягченная радостью за усопшаго.Отпевание было в Соборе совершено сонмом духовенства — 4 священника, 2 диакона при возглавлении Владыкой Архиепископом Никодимом. Пел хор Сестер Обители, по завещанию о. Георгия, что создало особенно умилительно-молитвенноенастроение. Прощание с всеми любимьм о. Георгием привлекло много людей, желающих отдать последеий долг благодарной любви. Один приехавший из провинции “ди пи” выразился —я должен был приехать помолиться и проститься с о. Георгием, ведь он научил меня, как бороться с грехами. На кладбище было много народа. Гроб утопал в цветах, крестах, венках и трогательных маленьких букетиках.
Знаменательно, что 40-й день совпал с праздником Всех Святых в Земле Российской просиявших.Скромный, себя забывающий, всех любящий, о. Протоиерей Георгий, насыщенный духовно плодотворно прожитыми годами, тихо отошел ко Господу, оставив по себе самую светлую, добрую память — несомненно многие души смягчились и стали лучше от того, что встретили на своем пути о. Георгия.Православная Русь, нoм. 13, 1971