Мысль о Страшном Суде на большинство людей производит удручающее впечатление, даже на тех, которые и Богу молятся и о спасении души своей размышляют. Им все кажется, что приветственные слова праведникам мало имеют отношения к их душе, более подлежащей прещению, изреченному на грешных.
Не так было у древних христиан, которые со светлою радостью ожидали Второго Пришествия и отвечали на слова Господни: “Ей гряди, Господи Иисусе”. Что же разве древние христиане не считали себя грешниками ? Да, конечно, считали, но их уверенность в Божественном милосердии и в окончательной победе Христа над мiром была так сильна, что они как бы глаз не отрывали от созерцания будущей победы Его и потому представляли это самое будущее, как нечто светлое и радостное, когда Христосъ Спаситель отрет всякую слезу от лица человеческого.
Подобное не чуждо было и Ветхому Завету. когда люди не получили еще полного откровения Божьего, когда таинственная завеса будущего только немного была приоткрыта для праведников, а перед большинством людей безраздельно господствовал грех, горе и неправда, и тогда ожидание конечной судьбы мiра и человека внушало древним праведникам надежды благие и чувства радостные, то почему же теперь, когда перед нами раскрыто св. Евангелие, все-таки более печальные, а не радостные картины предъявляет нам раскрытие будущих судеб мiра и человечества.
Конечно, христианское смирение должно указывать нам на наше постоянное отступление от Заповедей Божиих и пробуждать у нас укоры совести. Однако, почему же участь осужденных грешников как бы несколько затмевает пред нами картину Божественного Милосердия, и светлый рай, обещанный праведникам представляется нам уже не нашим достоянием, а чем-то чужим? Конечно, это по той причине, что мы в сердце своем чувствуем себя ближе к этой левой стороне предстоящего на суде рода человеческого, нежели к правой. Мы не сомневаемся в истинности Божественных слов, которые будут обращены к праведникам, но как-то эта светлая надежда о помиловании Христом наших душ менее отчетливо запечатлевается в нашей душе, чем прещение Вечного Судии, направленное к осужденным грешникам.
Вот почему люди, даже верующие, стараются избегать беседы о Суде Божием и даже исходе нашей смертной жизни. Увы! не смиренномудрие тому причиной, а некая безотрадная оторванность нашего сердца и всей нашей жизни от Милосердного Христа и Его Промысла. Мы мало принимаем к сердцу постоянную борьбу Христа с нашим невидимым врагом, ту борьбу, к которой нас постоянно призывает Писание, укоряя нас за ленивое участие в этой борьбе. Вместе с этим и прельщения мiра не казались бы нам столь заманчивыми и прекрасными, но напротив подобные мысли возбуждали бы в нас отвращение, и мы с сугубым усердием взывали бы к Богу: “Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти” и далее: “Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей” (Пс 50.11-12).
Это молитвенное прошение люди пропускают мимо ушей, глаз, и мимо своей совести, которая постепенно ожесточается и, наконец, доходит да полной неспособности покаяться и умилиться и тем лишает себя надежды на спасение. В этом смысле и говорится, что в аде нет покаяния. И это не потому, что Праведный Судия не хочет слышать покаянного вопля грешников, а потому, что ожесточившаяся до конца душа грешника совершенно лишилась покаянного чувства. Да избавит нас Господь от такого состояния!
Конечно, последнее овладевает душою не сразу, а постепенно, заматывая ее все более в нравственные петли и узлы, пока не наденет на нее так называемой мертвой петли, которую развязать уже невозможно потому, что подвергшаяся ее узам душа сама не желает освобождения, а ее страдания от содеянных грехов только умножают в ней досаду, злобу и ропот.
Итак, пока не поздно, пока хотя временами душа чувствует приливы раскаяния, то да сохранит нас Бог от злобного упорства и ложного стыда, ради которого безумные люди отвергают призывающий Голос покаяния, ибо он будет раздаваться все реже и слабее в нашем сердце, пока совершенно не умолкнет. Да избавит нас Господь от столикого жестокосердия !
Св. Митрополитъ АНТОНIЙ
Dimanche du Jugement Dernier
L’évocation du Jugement Dernier suscite chez la majorité des gens un sentiment de profond accablement, même parmi ceux qui prient Dieu et se soucient du salut de leur âme. Ils ont toujours l’impression que les paroles d’encouragement adressées aux justes ne se rapportent pas vraiment à leur propre âme qui serait plutôt concernée par les menaces faites aux pécheurs.
Il n’en était pas de même chez les chrétiens des premiers temps qui attendaient avec une joie lumineuse le Second Avènement et clamaient au Seigneur : « Viens, Seigneur Jésus » . Cela signifierait-il qu’ils ne se considéraient pas pécheurs ? Ils se considéraient bien évidemment pécheurs, mais leur foi profonde en la Miséricorde Divine, et leur certitude de la victoire finale du Christ sur le monde, étaient à ce point fortes qu’ils gardaient constamment en eux la contemplation de Sa victoire future, raison pour laquelle ils voyaient cet avenir comme une chose lumineuse et joyeuse où le Christ Sauveur viendrait essuyer la moindre larme du visage des hommes.
Et il en était de même à l’époque vétérotestamentaire, alors que la Révélation Divine parfaite n’avait pas encore été donnée aux hommes, que le voile mystérieux de l’avenir de l’humanité n’était encore qu’à peine entrouvert pour les justes, et que sur la majorité des hommes régnaient sans partage le péché, la douleur et le mensonge – néanmoins, du temps de l’Ancien Testament l’attente des fins dernières inspirait aux justes un espoir et des sentiments joyeux. Pourquoi donc aujourd’hui, alors que le Saint Évangile est ouvert devant nous, ce sont des images de tristesse et douleur et non de joie qu’évoque en nous la révélation du destin futur du monde et des hommes.
Évidemment, l’humilité chrétienne doit nous porter à considérer notre constante transgression des Commandements Divins et doit faire naître en nous des remords de conscience. Toutefois, pourquoi le sort des pécheurs condamnés éclipse en quelque sorte à nos yeux la vision de la Miséricorde Divine, et que le paradis lumineux promis aux justes ne nous semble plus devoir être notre lot, mais une chose étrangère à nous ? Certes, cela vient du fait que nous nous considérons plus proches de ceux qui se tiennent à la gauche de Celui qui présidera le Jugement du genre humain, plutôt que parmi ceux qui sont à Sa droite. Nous ne mettons pas en doute la vérité des paroles Divines qui seront adressées aux justes, mais d’une certaine façon cet espoir lumineux de pardon de nos âmes par le Christ s’imprime moins en nous que la condamnation formulée par le Juge Éternel à l’encontre des pécheurs condamnés.
Voilà pourquoi même les croyants évitent d’aborder la question du Jugement Divin et même de l’issue de notre vie mortelle. Hélas, ce n’est pas pour des raisons d’humilité, mais une sorte de détachement de notre cœur et de toute notre vie du Christ Miséricordieux et de Sa Providence. Nous ne prêtons pas suffisamment d’intérêt à la lutte que mène le Christ contre notre ennemi invisible, cette même lutte à laquelle les Saintes Écritures nous appellent sans cesse, tout en nous reprochant notre paresse dans ce combat. Si nous luttions, les séductions de ce monde ne nous apparaîtraient pas aussi attractives et merveilleuses, mais tout au contraire de telles pensées susciteraient en nous le dégoûtet nous élèverions vers Dieu cette prière : « Détourne ta face de mes péchés et efface toutes mes iniquités » puis : « Crée en moi un cœur pur, ô Dieu, et renouvelle en ma poitrine un esprit droit » /Ps. 50, 11-12/.
Mais cette prière les gens ne l’entendent pas, ne la voient pas et elle n’atteint pas leur conscience qui s’endurcit peu à peu et finit par être totalement incapable de repentance, et de ce fait se prive de l’espoir du salut. C’est en ce sens que l’on dit qu’il n’est pas de pénitence en enfer. Et ce n’est pas parce que le Juste Juge refuserait d’entendre les clameurs des pécheurs, mais parce que l’âme définitivement endurcie du pécheur en serait venue à être totalement privée du sentiment de repentance. Que le Seigneur nous préserve d’un tel état !
Évidemment, ce n’est pas de façon soudaine que l’âme se retrouve dans cet état, mais c’est progressivement que des boucles et des nœuds l’entourent jusqu’à l’enserrer définitivement, de sorte qu’il n’est plus possible de les dénouer, car à force de s’être soumise à ces liens, l’âme elle-même ne souhaite plus s’en libérer, alors que les souffrances dues à tous les péchés commis ne font qu’accroître en elle le ressentiment, la colère et le regret.
Ainsi, tant qu’il en est encore temps, tant que l’âme ressent encore de temps à autre des élans de remords, que Dieu nous préserve de cet entêtement àvouloirfaire le mal et nous préserve de la fausse honte qui amène des insensés à repousser la Voix qui nous appelle à la repentance, car cette Voix se fera entendre de plus en plus rarement et faiblement en notre cœur avant de s’éteindre définitivement. Que le Seigneur nous garde d’une telle dureté de cœur !
Saint Métropolite ANTOINE /Khrapovitsky/